Герой первой мировой войны казак к крючков. Рэмбо Российской империи. Как казак Козьма Крючков стал былинным героем. Непростые годы гражданской войны

Когда государство вступает в войну, вместе с полками и дивизиями в действие приводится и машина пропаганды. Её задачей является поддержание в обществе и армии высокого боевого духа, без которого трудно достичь победы.

Пропаганде всегда нужен герой, воин, чьи деяния могут стать примером для подражания. Герои войн прошлого, несомненно, тоже способны вдохновлять, но всё же не так, как герой-современник, парень из соседнего окопа.

Нужен был герой и Российской империи, в 1914 году вступившей в Первую мировую войну, которую в России изначально называли Второй Отечественной.

И такой герой появился. Благодаря государственной пропаганде, Козьма Крючков не просто стал известен всей России, а превратился в настоящего былинного богатыря. Или, если хотите, «русского Джона Рэмбо» Первой мировой войны.

Один против одиннадцати

Родился Козьма Крючков на хуторе Нижне-Калмыковском Усть-Хопёрской станицы Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова . С датой рождения имеются разночтения — то ли в 1888, то ли в 1890 году.

Детство Козьмы ничем не отличалось от детства других мальчишек из семей донских казаков. Учился в станичной школе, помогал отцу по хозяйству, постигал начальные премудрости военного дела, став постарше, стал заглядываться на девушек, затем женился.

В 1911 году Козьма Крючков был призван на действительную военную службу в 3-й Донской казачий полк имени Ермака Тимофеева. К началу войны у Крючкова шёл уже четвёртый год службы, он носил звание приказного и считался одним из опытнейших солдат своего полка.

Отличился приказной Крючков в первые дни войны на границе с Восточной Пруссией ещё до того, как русские армии начали наступление, обернувшееся для них катастрофой.

Сам Крючков описывал бой, прославивший его, так. Казачий конный разведотряд, в который, помимо самого Крючкова, входили ещё трое его товарищей — Иван Щегольков , Василий Астахов и Михаил Иванков, наткнулся на немецкий конный разъезд численностью в 27 человек.

Немцы атаковали казаков, причём разведчики, отбиваясь от наседающего противника, вынуждены были разделиться и вели бой порознь.

Крючкова атаковали сразу одиннадцать немцев, причём у казака заклинило винтовку. Тогда Крючков пустил в дело шашку. Немцы наносили ему ранение за ранением, но все они были поверхностными, не представлявшими угрозы для жизни. Сам же казак наносил врагам смертельные раны. Поняв, что шашкой всех немцев не уложишь, Крючков вырвал у одного из противников пику и пустил её в ход. В результате были повержены все 11 немцев, атаковавших казака. Тем временем товарищи Крючкова расправились с остальными врагами.

В результате были убиты от 22 до 24 немцев, трое спаслись бегством. Все четверо казаков были ранены, сам Крючков получил 16 ран, но все они не представляли угрозы для жизни.

Награда из рук командующего

Доклад казаков, оказавшихся в госпитале, о результатах боя произвёл сильное впечатление. Настолько сильное, что командующий 1-й армией Северо-Западного фронта генерал Павел Карлович фон Ренненкампф лично прибыл в госпиталь и вручил Крючкову Георгиевский крест 4-й степени. Козьма Крючков стал первым, кто был удостоен подобной награды во время Первой мировой войны.

Надо сказать, что скептиков, сомневавшихся в том, что бой казаков с немцами происходил именно так, хватало всегда. Истребить практически полностью отряд противника, превосходящий казаков по численности в шесть раз, — это нечто из репертуара былинного Ильи Муромца или всё того же пресловутого Джона Рэмбо.

К тому же и сам Козьма Крючков не придерживался одной версии, каждый раз добавляя в повествование новые детали.

Впрочем, убедительно доказать, что Крючков и его товарищи лукавят, никто так и не смог.

Собственно, сделать это в дальнейшем уже не представлялось возможным, поскольку за подвиг Крючкова ухватились пропагандисты.

О новом «чудо-богатыре» написали все российские газеты, в считанные дни Козьма Крючков стал героем нации, переживавшей в начале войны большой патриотический подъём.

Козьмамания

После выписки из госпиталя Крючкову предоставили отпуск домой, к жене и детям. Но о спокойной жизни казак мог забыть — его везде преследовали журналисты, мечтавшие сделать материал о жизни «русского героя».

По возвращении в полк Козьма Крючков обнаружил, что переведён на должность начальника казачьего конвоя при штабе дивизии. Теперь главным родом его деятельности стало участие в различных встречах, на которых он рассказывал о своём подвиге, вдохновляя других.

Россию охватила настоящая «козьмамания». Город Петроград преподнёс ему шашку в золотой оправе, причём клинок её был весь исписан похвалами. От москвичей Крючков получил шашку в серебряной оправе. В действующую армию потоком шли посылки с подарками казаку-герою.

Самые известные люди России мечтали встретиться с Козьмой, поговорить и сфотографироваться.

Дальше — больше. Некоторые газетчики не просто приукрашивали подробности подвига Козьмы Крючкова, но начинали придумывать ему новые похождения, не имеющие к реальности вообще никакого отношения. В продаже появились конфеты «Геройские» с портретом Крючкова, папиросы с его именем и ещё целая масса сувениров, связанная с ним.

Козьма Крючков превратился в мифический образ, который к реальному казаку имел мало отношения.

Жертва воровства

Сам Крючков к подобному вниманию готов не был, переживал его тяжело и, в конечном итоге, добился перевода обратно в родной полк.

Пик популярности Козьмы Крючкова был пройден после первых серьёзных неудач русской армии.

Чем дольше длилась война, чем больше были потери, тем реже вспоминали о герое, разом убившем 11 немцев.

А Козьма между тем продолжал воевать достойно, получив ещё один Георгиевский крест и две Георгиевские медали «За храбрость». Войну Крючков закончил в звании вахмистра, на должности взводного урядника.

До революции о нём вспомнили ещё раз, в 1916 году. Ростовские газеты написали, что у Козьмы Крючкова, находившегося на излечении в госпитале после очередного ранения, похитили боевые награды. Столице, однако, это было уже неинтересно, там закипали совсем иные страсти.

После Февральской революции 1917 года Козьма Крючков был избран председателем полкового солдатского комитета, но от идеалов революции казак был очень далёк. В конце 1917 года он вернулся с полком на Дон, где очень скоро стал участником новой войны, на сей раз гражданской.

С шашкой на пулемёт

Воспитанный в семье староверов, в патриархальных традициях, Козьма Крючков оказался в этом конфликте на стороне белых. Один из товарищей Крючкова по прославившему его бою, Михаил Иванков , оказался в рядах красных.

В последний раз имя Козьмы Крючкова зазвучало в августе 1919 года, через пять лет после легендарной схватки с немцами.

Состоявший в 13-м Конном полку Усть-Медведицкой дивизии хорунжий Козьма Крючков в одном из боёв получил смертельное ранение. Здесь снова не обошлось без мифов — в некоторых источниках утверждается, что Крючков с отрядом из пяти человек пытался атаковать группу красноармейцев из 80 человек, вооружённую пулемётами.

Доподлинно известно, что первый русский герой Первой мировой получил смертельное пулевое ранение в живот и умер спустя несколько минут на руках у однополчан.

В отличие от многих других персонажей Первой мировой войны, о Козьме Крючкове помнили и в советский период, правда, не как о реальном герое, а как о лубочном персонаже царской эпохи.

В таком же виде он предстаёт и в постсоветскую эпоху. Реальный Козьма Крючков навсегда уступил место образу лихого и непобедимого казака-рубаки, созданному знавшими своё дело мастерами русской политической пропаганды начала XX века.

В августе 2014-го отметили столетие вхождения Российской Империи в Великую войну, которую позже назовут германской, империалистической и Первой Мировой. Много ли мы помним имён героев той великой бойни? Генерал Брусилов, летчик Нестеров, да еще донской казак Козьма Крючков . Казак Козьма Крючков стал пожалуй самым упоминаемым из русских героев Первой Мировой. Его рисовали на многочисленных плакатах, он вошел в художественную литературу... Эта подборка посвящена подвигу нашего земляка. Для начала - справка из Википедии.

Козьма Фирсович Крючков (1890 — 18 августа 1919) - донской казак. Был первым награждённым Георгиевским крестом в Первую мировую войну.

Донской казак хутора Нижне-Калмыкова (Нижний Калмыкос) Усть-Хопёрской станицы Войска Донского. Учился в станичной школе. В 1911 году был призван на действительную службу в 3-й Донской казачий полк атамана Ермака Тимофеева. К началу войны он уже имел чин приказного (соответствовал ефрейтору в армии).

Во время Первой мировой войны был первым награжденным георгиевским крестом, получив крест 4-й степени за номером 5501 за уничтожение в бою одиннадцати немцев.

К концу войны дослужился до подхорунжего. За Первую мировую войну также еще был награжден Георгиевскими крестами других степеней.

Был смертельно ранен в 1919 году во время Гражданской войны, воюя на стороне белых.

Козьма Крючков отличился 30 июля 1914 г. (12.08 - по новому стилю) в одном из первых боевых столкновений с немцами на границе, в Восточной Пруссии, недалеко от польского городка Кальвария. Казачий сторожевой дозор из троих рядовых во главе с приказным Крючковым, обнаружив отряд немецких кавалеристов из 27 человек и начав его преследование, при маневрировании неожиданно наткнулся «лоб в лоб» на этот разъезд немецких драгун. Козьма Крючков был окружен немцами и отбивался винтовкой и шашкой, а после, вырвав из рук немецкого драгуна пику, заставив ею разорвать кольцо окружения, сумел уйти из рук неприятеля, оставив на поле боя 11 трупов противника, в том числе и, убитого им, командира немецкого отряда. В том бою, согласно официальным отчетам и наградным документам, Крючков лично зарубил и заколол пикой 11 человек, получил 16 колотых ран сам и 11 ран досталось его лошади «Костяк» бурой масти.

Сам Козьма Крючков тот бой описывал следующим образом:

"Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо - я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер.

Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку.

Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненных лошадей носились в испуге.

Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст. Первого августа (14.08 - по новому стилю) в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом ."

Наградил казака «солдатским Георгием» в госпитале командующий армией генерал-адъютант Ренненкампф, талантливый кавалерийский командир, проявивший себя еще в 1900 году в Маньчжурии, и прекрасно знавший толк в кавалерийской рубке.

Статья о подвиге казака Крючкова из Иллюстрированного журнала «Искры Воскресенье» от 24 августа 1914 года:

"Казак Крючков. Разведочный отряд из четырех казаков, в котором находился Кузьма Крючков, благополучно перешел границу. Неприятеля нигде не было видно. Мало-помалу отряд углубился в Пруссию. В небольшой роще казаки заночевали.

Утром в нескольких верстах от них показался разъезд прусской кавалерии в 27 человек. Когда пруссаки приблизились на расстояние ружейного выстрела, казаки спешились и открыли огонь. Офицер, начальник немецкого отряда, что-то скомандовал. Прусские кавалеристы стали быстро удаляться. Казаки вскочили на коней и с гиканьем помчались на неприятеля.

Кузьма Крючков на своей резвой лошади обогнал товарищей и первый врезался в неприятельский отряд. Подоспевшие остальные казаки на мгновение увидели Крючкова, окруженного пруссаками и размахивающего своей шашкой направо и налево. Затем люди и лошади, - всё смешалось в общей свалке.

Один из казаков увидел, как в этой свалке к Крючкову протискивается прусский офицер с обнаженной шашкой. Казак выстрелил. Прусский офицер упал. Крючков тем временем тоже выхватил винтовку и хотел выстрелить в прусского унтер-офицера, но тот ударил Крючкова саблей по руке, рассек ему пальцы, и казак выронил винтовку. В следующий момент, несмотря на полученную рану, Крючков рассек унтер-офицеру шею. Два пруссака с пиками набросились на Крючкова, пытаясь выбить его из седла, но Крючков ухватился руками за неприятельские пики, рванул их к себе и сбросил обоих немцев с коней. Затем, вооружившись прусской пикой, Крючков опять бросился в бой.

Прошло несколько минут - и из 27-ми пруссаков, сражавшихся с 4-мя донскими казаками, остались на конях только три, которые и обратились в дикое бегство. Остальные были или убиты или ранены. Казаки послали вслед бегущим еще несколько пуль. Кузьма Крючков один свалил 11 немцев и сам получил 16 ран. Ранен пулей. Шашкой разрублена рука. Остальные поранения пиками. Несмотря на все это, Крючков до самого конца боя оставался в строю.

Командующий армией по телеграфу поздравил наказного атамана войска Донского с награждением первым Георгиевским крестом в армии казака хутора Нижний-Калмыков, Усть-Медведицкого округа, Кузьмы Крючкова, который один убил 11 немцев, получил 16 ран пикой в себя и 11 в лошадь.

Крючков родился в старообрядческой семье. Грамоте учился дома. Он не силен, но очень гибок, увертлив и настойчив. Всегда был первым во всех играх, требовавших ловкости. Отец Крючкова небогат, занимается земледелием. После женитьбы Крючков и его жена были главной опорой всей семьи. Среди хуторян Крючковы пользуются заслуженной репутацией домовитых и религиозных хозяев ".

Этот эпизод вошёл и в культовый роман Михаила Шолохова "Тихий Дон". Вот только героические события казачий писатель описывает несколько иначе:

Иванков ехал шагом, приподнимаясь на стременах, заглядывая в низ котловины. Сначала он увидел колышущиеся кончики пик, потом внезапно показались немцы, повернувшие лошадей, шедшие из-под склона котловины в атаку. Впереди, картинно подняв палаш, скакал офицер. За момент, когда поворачивал коня, Иванков запечатлел в памяти безусое нахмуренное лицо офицера, статную его посадку. Градом по сердцу - топот немецких коней. Спиной до боли ощутил Иванков щиплющий холодок смерти. Он крутнул коня и молча поскакал назад.

Астахов не успел сложить кисет, сунул его мимо кармана. Крючков, увидев за спиной Иванкова немцев, поскакал первый.

Правофланговые немцы шли Иванкову наперерез. Настигали его с диковинной быстротой. Он хлестал коня плетью, оглядывался. Кривые судороги сводили ему посеревшее лицо, выдавливали из орбит глаза. Впереди, припав к луке, скакал Астахов. За Крючковым и Щегольковым вихрилась бурая пыль. "Вот! Вот! Догонит!" - стыла мысль, и Иванков не думал об обороне, сжимая в комок свое большое полное тело, головой касался холки коня.

Его догнал рослый рыжеватый немец. Пикой пырнул его в спину. Острие, пронизав ременный пояс, наискось на полвершка вошло в тело.

Братцы, вертайтесь! - обезумев, крикнул Иванков и выдернул из ножен шашку. Он отвел второй удар, направленный ему в бок, и, привстав, рубнул по спине скакавшего с левой стороны немца. Его окружили. Рослый немецкий конь грудью ударился о бок его коня, чуть не сшиб с ног, и близко, в упор, увидел Иванков страшную муть чужого лица.

Первый подскакал Астахов. Его оттерли в сторону. Он отмахивался шашкой, вьюном вертелся в седле, оскаленный, изменившийся в лице, как мертвец. Иванкова концом палаша полоснули по шее. С левой стороны над ним вырос драгун, и блекло в глазах метнулся на взлете разящий палаш. Иванков подставил шашку: сталь о сталь брызгнула визгом. Сзади пикой поддели ему погонный ремень, настойчиво срывали его с плеча. За вскинутой головой коня маячило потное, разгоряченное лицо веснушчатого немолодого немца. Дрожа отвисшей челюстью, немец бестолково ширял палашом, норовя попасть Иванкову в грудь. Палаш не доставал, и немец, кинув его, рвал из пристроченного к седлу желтого чехла карабин, не спуская с Иванкова часто мигающих, напуганных коричневых глаз. Он не успел вытащить карабин, через лошадь его достал пикой Крючков, и немец, разрывая на груди темно-синий мундир, запрокидываясь назад, испуганно-удивленно ахнул.

Майн готт!

В стороне человек восемь драгун окружили Крючкова. Его хотели взять живьем, но он, подняв на дыбы коня, вихляясь всем телом, отбивался шашкой до тех пор, пока ее не выбили. Выхватив у ближнего немца пику, он развернул ее, как на ученье. Отхлынувшие немцы щепили ее палашами.

Возле небольшого клина суглинистой невеселой пахоты грудились, перекипали, колыхаясь в схватке, как под ветром. Озверев от страха, казаки и немцы кололи и рубили по чем попало: по спинам, по рукам, по лошадям и оружию... Обеспамятевшие от смертного ужаса лошади налетали и бестолково сшибались.

Овладев собой, Иванков несколько раз пытался поразить наседавшего на него длиннолицего белесого драгуна в голову, но шашка падала на стальные боковые пластинки каски, соскальзывала.

Астахов прорвал кольцо и выскочил, истекая кровью. За ним погнался немецкий офицер. Почти в упор убил его Астахов выстрелом, сорвав с плеча винтовку. Это и послужило переломным моментом в схватке. Немцы, все израненные нелепыми ударами, потеряв офицера, рассыпались, отошли. Их не преследовали. По ним не стреляли вслед. Казаки поскакали напрямки к местечку Пеликалие, к сотне; немцы, подняв упавшего с седла раненого товарища, уходили к границе.

Отскакав с полверсты, Иванков зашатался.

Я все... Я падаю! - Он остановил коня, но Астахов дернул поводья.

Ходу!

Крючков размазывал по лицу кровь, щупал грудь. На гимнастерке рдяно мокрели пятна.

От фольварка, где находился второй пост, разбились надвое.

Направо ехать, - сказал Астахов, указывая на сказочно зеленевшее за двором болото в ольшанике.

Нет, налево! - упрямился Крючков.

Разъехались. Астахов с Иванковым приехали в местечко позже. У околицы их ждали казаки своей сотни. Иванков кинул поводья, прыгнул с седла и, закачавшись, упал. Из закаменевшей руки его с трудом вынули шашку.

Спустя час почти вся сотня выехала на место, где был убит германский офицер. Казаки сняли с него обувь, одежду и оружие, толпились, рассматривая молодое, нахмуренное, уже пожелтевшее лицо убитого. Усть-хоперец Тарасов успел снять с убитого часы с серебряной решеткой и тут же продал их взводному уряднику. В бумажнике нашли немного денег, письмо, локон белокурых волос в конверте и фотографию девушки с надменным улыбающимся ртом.

И вот как, по мнению Михаила Шолохова, из Козьмы Крючкова сделали икону (девятая глава третьей части романа «Тихий Дон»):

А вот что пишет на сайте elan-kazak.ru известный в среде казаков Владимир Петрович Мелихов, создатель казачьих музеев в станице Еланской и в Подмосковье:

"1-й Георгиевский кавалер Первой мировой войны казак Козьма Фирсович Крючков, погиб 18 августа 1919 года и был погребен на кладбище родного хутора. Мне еще года три назад казаки говорили о том, что на могиле у него будет поставлен большой дубовый крест в его память и в память всех казаков, погибших в гражданскую, сражаясь за свою землю с большевиками.

На въезде в хутор мы увидели крест, правда, покосившийся, но еще стоящий. Хутор раньше был довольно большой, протяженный километра на 3-4. Однако, сегодня на хуторе не сохранился ни один дом. Заброшено и кладбище, на котором нет ни памятного креста на могиле легендарного казака и где также все заросло травой.

Вот это кладбище - оно довольно большое - со сгнившими крестами и заросшее травой - где-то здесь и похоронен казак, герой 1-й Мировой войны Кузьма Фирсович Крючков, награжденный Георгиевскими крестами 4 и 3-й степени, Георгиевскими медалями «За Храбрость» 4 и 3 степени и Золотым Георгиевским оружием, и чья могила сегодня затерялась среди бурьяна. И сюда не приезжает Дон ТР, сюда уже и не приходят наследники тех, кто нашел упокоение на данном кладбище, а могилок тут тысячи - тысячи прерванных нитей памяти и переход в беспамятство..."

Пропаганда в Первой мировой войне - отдельная и малоизученая тема для исследований. Пропаганда того времени - еще более мощная, чем сейчас, затрагивала все источники информации. Любой человек верит печатному слову, приоритетнее только печатная картинка. В первые же дни войны налажен массовый выпуск открыток с изображением героев, листовок и - конечно же - плакатов.
Ниже - отличная подборка плакатов, посвященных подвигу донского казака Козьмы Крючкова, Первого Героя Первой мировой войны.
Оригинал взят у mikhael_mark в Кузьма Крючков в зеркале пропаганды.

14 августа 1914 года произошло достаточно важное событие. А именно - совершил свой подвиг казак Кузьма Крючков, ставший первым георгиевским кавалером в Первой Мировой войне. Это позднее, когда бои всерьёз разгорятся, георгиевских кавалеров станет столько, что из них укомплектуют целый батальон для охраны русской Ставки. А тогда, в 1914-м году пропаганда подхватила историю Крючкова и понесла её в массы, в надежде этим наглядным примером разжечь патриотический подъём. Предлагаю читателям своего блога подборку плакатов по "крючковской" теме, заболиво собранную в своём ЖЖ Вячеславом Кондратьевым ( vikond65 ). Исходное размещение рисунков .

В крючковской тематике, помимо халтурных рисовальщиков, отметился и знаменитый художник-баталист Николай Самокиш, его акварель - слева. Ну а справа - какой-то "Яшка-цЫган".

На этом плакате Крючков в одиночку дерется даже не с двадцатью семью, а с несметным полчищем врагов.

Напомню вкратце, в чём суть дела, для тех, кто немного подзабыл. Кузьма Фирсович Крючков, уроженец хутора Нижне-Калмыковского станицы Усть-Медведицкой, был отправлен с тремя другими казаками к имению Александрово. И случайно напоролись на немецкий кавалерийский разъезд. В тот, начальный период войны противоборствующие армии только ещё начинали развёртываться под прикрытием кавалерийских разъездов. Немцев было, по словам Крючкова, 27 человек. Поначалу они испугались и попытались ретироваться, но затем, видя, что русских всего четверо, перешли в атаку. Казаки, однако, не растерялись и встретили противника огнём, уложив нескольких человек. А потом вступили с ними в рукопашную. Далее дадим слово самому Кузьме Крючкову. "Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько нераненных лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых ".

Кузьма Крючков

Товарищей Крючкова звали Василий Астахов, Иван Щегольков и Михаил Иванков. Георгиевский крест первому герою Мировой войны вручил лично генерал Ренненкампф, прямо в лазарете.

Стоит отметить, что версию Крючкова приняли не все современники. Вячеслав Кондратьев приводит в своём ЖЖ альтернативную версию, озвученную генералом К.М. Адариди, командиром 27-й дивизии: «К окрестностям города Сувалки подходил слабый германский разъезд 10-го конно-егерского полка, но был отогнан казаками, высланными командиром Оренбургского полка полковником Комаровым, в распоряжении которого находился взвод конвойной полусотни. Во время этой стычки сторонами были понесены первые за войну потери: немцы оставили на месте одного убитого, а из казаков один был ранен. Последнего командующий армией наградил Георгиевским крестом и он, таким образом, явился первым по счету георгиевским кавалером в Мировую войну ». Что ж, вполне возможно, что 24 убитых немца было и впрямь преувеличением (а какой солдат не любит прихвастнуть?), но, во всяком случае, налицо факт поражения, нанесённого во встречном бою более многочисленному противнику, и ранения Крючкова (получившего Георгиевский крест непосредственно в лазарете).

Пропаганда принялась эксплуатировать образ Кузьмы Крючкова на всю катушку, как мы уже имели возможность видеть (см. подоборку плакатов от В. Кондратьева). Сам Козьма Крючков на какое-то время превратился в прижизненный памятник самому себе: его активно приглашали на всевозможные мероприятия, у него брали интервью, с ним общались светские барышни. Было отчего вскружиться голове не слишком-то образованного и культурного рядового казака. Тем не менее, он нашёл в себе мужество прервать эту череду восхвалений в свой адрес и вернуться на фронт. И к концу войны дослужился до подхорунжего.

В годы Гражданской войны нашёл в себе Крючков мужество и ещё для одного поступка. Несмотря на развал фронта и деморализацию фронтовых частей, захватившую в том числе и казачество, Крючков сделал однозначный выбор - и встал на сторону белых. На сторону тех, кто сражался за историческую Россию, за веру, за традиции. И немудрено: вскоре после того, как стало известно о награждении Кузьмы Фирсовича, ростовская газета сообщала: "Среди своих хуторян семья Крючковых пользуется заслуженной репутацией домовитых и религиозных людей". С разрушителями Церкви такому человеку было явно не по пути.

Крючков служил в составе 13-го Конного полка Усть-Медведицкой дивизии. И погиб в бою около села Громки в 1919 году. Вероятно, именно это обстоятельство послужило причиной того, что подвиг Крючкова и его товарищей в советские годы усиленно замалчивался. А то и шельмовался, как в знаменитом "Тихом Доне" Шолохова. Изображать героизм белогвардейцев в "стране победившего социализма" было не принято.

Что же касается отмеченных Вячеславом Кондратьевым несуразностей в изображении первого боя Кузьмы Крючкова, то они были. На рзазнеых плакатах Крючков сражается то с драгунами, то с уланами, то с гусарами, некоторых немцев вообще нарядили в мундиры 1871 года. Но наглядная агитация во все времена мало заботилась об исторической достоверности. Гораздо важнее было создать у зрителя нужное настроение. Вот об этом и старались.

Первая мировая война, получившая в Российской Империи название Второй Отечественной вызвала сильнейший всплеск патриотизма. Как и все предыдущие войны, она породила своих героев и свою мифологию. Однако в советское время прокатилась волна дегероизации Первой мировой . Многие реальные факты доблести и отваги русских солдат и офицеров замалчивались или были объявлены мифами. Им противопоставлялся героизм бойцов Красной Армии времен Гражданской войны. В современной России интерес к событиям Первой мировой войны значительно вырос. Начался процесс восстановления реальной картины жизни русской армии в период с 1914 по 1918 год. Память о неоправданно забытых героях начала постепенно возвращаться .

Среди множества ратных подвигов русских солдат и офицеров особняком стоит геройский бой отряда донского казака Козьмы Крючкова .

В войну казаки вступили на пике своей боеспособности. Войско Донское выставило на фронт около 115 тысяч казаков. За годы войны 193 донских офицера и более 37 000 рядовых казаков были награждены орденом Святого Георгия, Георгиевским оружием, Георгиевскими крестами и медалями , высшими знаками воинской доблести и славы.

Участвуя практически во всех важнейших сражениях, донские казачьи части понесли незначительные потери: сказалась хорошая профессиональная подготовка казаков и их офицеров. Убито в боях - 182 офицера и 3 444 казака (3% от числа призванных), ранено и контужено - 777 офицеров и 11 898 казаков, без вести пропало - 54 офицера и 2 453 казака, попало в плен - 32 офицера и 132 казака. Такого низкого процента боевых потерь не знал ни один род войск русской армии. Во многом это было заслугой давних военных традиций казачества. С раннего детства казак учился сидеть в седле и управляться с шашкой и боевой пикой. За успехи сына в звании повышали и отца, сумевшего воспитать отличного воина, а награды отца, в свою очередь, имел право носить сын . Неудивительно, что именно донской казак Козьма Крючков стал самым известным и всенародно любимым героем Первой мировой .

Будущий герой родился в 1890 году на хуторе Нижне-Калмыковском Усть-Хоперской станицы Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова. В детские и юношеские годы Козьма учился в станичной школе и помогал отцу по хозяйству, а в 1911 году был призван на действительную службу.

В начале августа 1914 года 1-я русская армия производила мобилизацию и занимала исходные районы с целью наступления вглубь Восточной Пруссии. Пока происходило сосредоточение основных сил, границу прикрывали отдельные части и подразделения, среди них - 3-я кавалерийская дивизия, в состав которой входил 3-й Донской казачий полк имени Ермака Тимофеева. Из его состава в район местечка Любов 9 августа был направлен в боевое охранение пост казаков. Через 3 дня около польского города Кальвария разъезд 3-го Донского казачьего полка под командованием приказного (чин соответствовал армейскому ефрейтору) Козьмы Крючкова столкнулся с разъездом германских улан. Численное превосходство было на стороне германцев - 27 всадников против 4 . О вражеском разъезде Крючков знал заранее от местных крестьян и одного товарища отправил в тыл с донесением о противнике, а сам вместе с оставшимися тремя казаками решил принять бой.

Казакам предстояла схватка с уланами, а ведь кавалерийские части в любой армии мира тех лет были частями элитными. Уланы были элитой германской армии - героями плакатов и журнальных обложек . И репутация элиты, героев газетных полос, у немецких улан была во многом заслуженной. Казалось бы, казакам оставалось лишь одно - отступить перед превосходящими силами противника. Но Крючков принял иное решение.

В завязавшейся кровавой сече Крючкова выручали ловкость, удача и быстрая послушная лошадь. Через минуту боя Козьма был уже весь в крови - сабельные удары то и дело доставали казака в спину, в шею, в руки, но, по счастью, они не наносили серьезных ран. При этом его собственные удары, по большей части, оказывались смертельными для врагов.

Однако постепенно силы стали оставлять казака и его клинок стал разить недостаточно быстро. Немедля найдя выход из положения, казак схватил пику одного из улан и немецкой сталью проткнул поодиночке последних из 11 нападавших . К тому времени его товарищи справились с остальными германцами. На земле лежали 22 трупа, еще двое немцев были ранены и попали в плен, а потерявшие своих седоков немецкие кони, носились в испуге по полю. Только трое улан уцелели в схватке и спаслись бегством.

Все казаки получили ранения, на теле Козьмы Крючкова позже насчитали 16 ран . Его лошадь также пострадала от ударов германских сабель, но исправно доставила хозяина в расположение казачьего полка. Пять дней отлежал Козьма Крючков в лазарете в Белой Олите. Там его навестил командующий армией генерал Павел Ренненкампф, сам в прошлом лихой кавалерист. Генерал поблагодарил Козьму за доблесть и мужество, а затем снял Георгиевскую ленточку со своего мундира и приколол на грудь героя-казака .

За свой подвиг Козьма Крючков был награжден Георгиевским крестом 4-й степени №5501, он стал первым русским воином, получившим боевую награду в только что начавшейся Мировой войне . Трое из его братьев по оружию были удостоены Георгиевских медалей.

А вот так этот бой описал сам Козьма Крючков:

«... Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо - я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею поодиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько не раненных лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так - уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст. Первого августа в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом...»

По выписке из лазарета, на вокзале герою-казаку были устроены торжественные проводы, и публика качала его и товарищей на руках. Местное общество поднесло ему крупный денежный дар. И это были не единственные подарки. К примеру, дирекция Русско-азиатского банка вручила золотую казачью саблю. Подобный дар - казачью шашку с соответствующей гравировкой - сделали и сотрудники газет «Новое Время» и «Вечернее Время». Имя Козьмы Крючкова прогремело не только на всю армию, но и на всю империю . За воспитание такого доблестного сына его отца, служивого казака Фирса Ларионовича, повысили в воинском звании - произвели в урядники.

О доблестном донском казаке доложили императору Николаю II, а затем историю его подвига изложили на своих страницах практически все крупнейшие газеты России . Козьма Крючков стал знаменит, в общественном мнении он сделался символом русской воинской удали и отваги, достойным наследником былинных богатырей.

Огромная популярность обрушилась на Крючкова: рассказы, статьи в газетах, письма поклонников и поклонниц. Генералы приходили лично пожать руку герою. А сам он относился ко всему этому с совершенно искренним удивлением: он же просто воевал, исполнял свой воинский долг за веру, за царя и за отечество. А зазнаться, прямо скажем, было от чего - огонь боя прошел, теперь надо было пройти и медные трубы. Сама Одесса поднесла Козьме руками ее Головы подарок - серебряный ящик; Дума чествовала; 7-й казачий полк вручил золотые часы; архиепископ Назарий нательным крестом благословил; нижегородская ярмарка одарила кованым поясом; Петроград - оправленной в серебро шашкой. Бравый казак красовался на плакатах и листовках, папиросных пачках и почтовых открытках .

Храбрый наш казак Крючков,
Ловит на поле врагов.
Много-ль, мало-ль - не считает,
Их повсюду подцепляет.
Как догонит - не милует,
Сзади, спереди шпигует,
По возможности елику -
сколько влезет их на пику.

Его портреты и лубочные картинки, изображающие подвиг Крючкова, печатались в газетах и журналах, в том числе уже во втором номере столичного еженедельника «Летопись войны 1914 года» и в 34-м номере от 26 августа 1914 года популярного иллюстрированного журнала «Огонек». Московский иллюстрированный альманах «Великая война в образах и картинах» в передовой статье своего второго выпуска сообщал:

«Вызывает всеобщий энтузиазм громкий подвиг казака Крючкова, открывшего длинный ряд случаев награждения нижних чинов орденом Святого Георгия за выдающиеся подвиги личной храбрости»

Короткая побывка пролетела быстро, а война еще только начиналась. И прошел ее казак, как говорится, от звонка до звонка. Были у него и новые бои с ожесточенными кавалерийскими рубками, и новые раны, к счастью не смертельные, и новые награды. К концу войны он стал подхорунжим (первый офицерский чин в казачьих войсках), получил еще один георгиевский крест и две георгиевские медали .

Помимо новых наград, он получил и новые ранения. В конце 1916 года, когда он лежал в госпитале в Ростове, у него украли награды. Этот досадный инцидент стал причиной последнего всплеска внимания прессы к герою первых дней войны.

Несмотря на большое внимание со стороны прессы и народа, Козьма Крючков отличался скромностью в обычной жизни . П.А.Аккерман, служивший при штабе 3-й кавалерийской дивизии, в воспоминаниях отмечал, что попытавшись заговорить с первым георгиевским кавалером о его подвиге

«мне показалось, что ему или надоело, или, по скромности, неприятно распространяться о своем геройстве. Достаточно поузнав его за время совместного пребывания в нашем штабе, - я склонен думать, что причиной была его скромность» .

Известная певица того времени Н.В.Плевицкая в своих мемуарах также рассказывала о скромности героя:

«... На дворе мы увидели, между прочим, чубатого, с тонким, красивым лицом казака, который учился ездить на велосипеде. Он не обращал на нас внимания, а упрямо одолевал стального коня. Впрочем, этот конь то и дело сбрасывал казака в снег…. Так мы увидели Крючкова, портретами которого уже пестрили все журналы. Княгиня (попечительница Николаевской общины княгиня Васильчикова) казака сфотографировала. Он позировал неохотно. Генерал Леонтович заметил, что Крючков «не очень дисциплинирован». Когда Крючков хочет идти в разведку, а генерал не разрешает, он упрямо трясет чубом, повторяя: «А почему, а почему?»

На попытки самой Н.Плевицкой сфотографироваться с ним казак ответил категорическим отказом, сославшись на то, что он человек женатый и не имеет право фотографироваться с другой женщиной.

Революции февраля и октября 1917 года привели к полному развалу царской армии. После того, как фронт окончательно рухнул, полк Крючкова возвратился на Дон в родные станицы. Но о мирной жизни можно было только мечтать - началась новая война, Гражданская . Казачество разделилось . Кого-то из казаков привлекли идеи революции, кто-то остался верен старой России, а кого-то захватила идея создания великой независимой казачьей державы на берегах Дона.

Крючков принял сторону белого движения . А его товарищ, участник боя под Кальварией, Михаил Иванков оказался в рядах Красной Армии . Позднее он рассказал детали боя, прославившего Крючкова, Михаилу Шолохову. Или казак что-то не так рассказал писателю, или, следуя писательскому замыслу, Шолохов сознательно исказил факты, но в романе «Тихий Дон» знаменитый бой Крючкова с немцами описан как нелепая стычка :

« ... Из этого после сделали подвиг. Крючков, любимец командира сотни, по его реляции получил Георгия. Товарищи его остались в тени. Героя отослали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны, получив остальные три креста за то, что из Петрограда и Москвы на него приезжали смотреть влиятельные дамы и господа офицеры. Дамы ахали, дамы угощали донского казака дорогими папиросами и сладостями, а он вначале порол их тысячным матом, а после, под благотворным влиянием штабных подхалимов в офицерских погонах, сделал из этого доходную профессию: рассказывал о «подвиге», сгущая краски до черноты, врал без зазрения совести, и дамы восторгались, с восхищением смотрели на рябоватое разбойницкое лицо казака-героя...

Козьма Крючков, вернувшись домой, продолжил службу в армии Всевеликого Войска Донского самопровозглашенной казачьей республики. В боях с Красной Армией он получил чин хорунжего 13-го конного полка Усть-Медведицкой конной дивизии Вооруженных Сил Юга России.

18 августа 1919 года Козьма Крючков умер от ран, полученных в ходе боя под селом Громки Саратовской губернии. Прославленный герой был похоронен в родном хуторе.

Из воспоминаний генерал-майора Александра Васильевича Голубинцева, который командовал в Первую мировую войну 3-м Донским Казачьим Ермака Тимофеева полком, а в гражданскую возглавил белое восстание в Усть-Медведицком округе:

« ... Около 1 августа наша дивизия занимала участок по реке Терсе в районе сел Терсинка, Разловка, Сосновка. Отступление на нашем и соседних участках было не столько под давлением противника, сколько по стратегическим соображениям. Таким образом, отступая и наступая, обороняясь и переходя в контратаки, неся потери и часто захватывая трофеи и пленных, Усть-Медведицкая конная дивизия, прикрывая отход Донской армии, постепенно отходила к Дону. В этот период отхода следует отметить удачные бои нашей дивизии у села Лопуховки, у слободы Ореховки и особенно блестящее дело 8 августа у станицы Островской, где Усть-Медведицкая дивизия, совместно с Атаманской конной бригадой генерала Каключина, переброшенной с Кавказской армии на правый берег Медведицы, нанесли сильный удар красным, чем значительно облегчили тяжелое положение группы генерала Покровского, отходившего правее нас. В начале августа в районе села Громки был убит состоявший в 13-м конном полку Усть-Медведицкой дивизии хорунжий Кузьма Крючков, популярный во всей России народный герой Первой мировой войны, казак 3-го Донского казачьего Ермака Тимофеева полка императорской армии...»

Герой России Донской казак-старовер полный Георгиевский кавалер Крючков Козьма Фирсович (1890-1919)

В годы Первой мировой войны имя Козьмы Крючкова было известно всей России. Бравый казак красовался на плакатах и листовках, папиросных пачках и почтовых открытках. Его портреты и лубочные картинки, изображающие его подвиг, печатались в газетах и журналах, в том числе уже во втором номере столичного еженедельника "Летопись войны 1914 года" и в 34-м номере от 26 августа 1914 г. популярного иллюстрированного журнала "Огонек". Московский иллюстрированный альманах "Великая война в образах и картинах" в передовой статье своего второго выпуска сообщал: "Вызывает всеобщий энтузиазм громкий подвиг казака Крючкова, открывшего длинный ряд случаев награждения нижних чинов орденом Святого Георгия за выдающиеся подвиги личной храбрости". Столь громкая слава рядового воина была следствием не только его невероятной доблести. Немаловажно, что свой подвиг казак Крючков совершил как нельзя вовремя - в первые дни войны на германском фронте, когда патриотические чувства переполняли русский народ, воодушевленный идеей Второй Отечественной войны против западных супостатов.

Козьма Фирсович Крючков родился в 1890 г. на хуторе Нижне-Калмыковском Усть-Хоперской станицы Усть-Медведицкого округа Войска Донского в семье коренного казака-старовера Фирса Ларионовича Крючкова. В детские и юношеские годы Козьма учился в станичной школе и помогал отцу по хозяйству, а в 1911 г. был призван на действительную службу в 3-й Донской казачий полк имени Ермака Тимофеева. К началу войны он уже имел чин приказного, соответствующий ефрейторскому званию, и в свои 24 года считался одним из наиболее опытных бойцов полка. Свою репутацию он подтвердил в первом же бою в конце июля 1914 г. (по Юлианскому календарю), подробности которого изложены на основе его собственного рассказа.

Полк, в котором служил Козьма Крючков, был расквартирован в Польше, в городке Кальвария. Получив приказ от начальства, Крючков и трое его товарищей: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков - около 10 часов утра отправились в сторожевой дозор от Кальварии в сторону имения Александрово. Проехав 6 верст, казаки начали было подниматься на горку по пути следования, чтобы с возвышенности осмотреть окрестности, и внезапно столкнулись с разъездом немецких улан численностью 27 человек, которых возглавляли офицер и унтер-офицер. Встреча была неожиданной для обеих сторон. Немцы поначалу растерялись, однако, разобравшись, что русских всего четверо, решили взять их в плен и бросились в атаку. Казаки попытались ускакать врассыпную, но немецкие кавалеристы перекрыли пути отступления и окружили их.

Несмотря на неравенство сил, донцы и не думали сдаваться, решив в схватке дорого продать свою жизнь. Козьма Крючков сорвал с плеча винтовку, но второпях слишком резко передернул затвор, и патрон заклинило. В тот же миг сблизившийся с ним германец рубанул казака саблей по пальцам, и винтовка полетела наземь. Казак выхватил шашку и вступил в бой с окружившими его 11 врагами.

В завязавшейся кровавой сече Крючкова выручали ловкость, удача и быстрая, послушная лошадь. Сабельные удары то и дело доставали казака в спину, в шею, в руки, но, по счастью, они не наносили слишком серьезных ран. Через минуту боя Козьма был уже весь в крови, при этом его собственные удары по большей части оказывались смертельными для врагов.

Однако постепенно силы стали оставлять казака и его клинок стал разить недостаточно быстро. Немедля найдя выход из положения, казак схватил пику одного из улан и немецкой сталью проткнул поодиночке последних из 11 нападавших. К тому времени его товарищи справились с остальными германцами. На земле лежали 22 трупа, еще двое немцев были ранены и попали в плен, а потерявшие своих седоков немецкие кони, носились в испуге по полю. Только трое улан уцелели в схватке и спаслись бегством. Все казаки получили ранения, на теле Козьмы Крючкова позже насчитали 16 ран. Его лошадь также пострадала от ударов германских сабель, но исправно доставила хозяина в расположение казачьего полка.

Пять дней отлежал Козьма Крючков в лазарете в Белой Олите. Там 1 августа 1914 г. его навестил командующий русской армией генерал Павел Ренненкампф, сам в прошлом лихой рубака-кавалерист. Генерал поблагодарил Козьму за доблесть и мужество, а затем снял Георгиевскую ленточку со своего мундира и приколол на грудь героя-казака.

За свой подвиг Козьма Крючков был награжден Георгиевским крестом 4-й степени № 5501, он стал первым русским воином, получившим боевую награду в начавшейся Мировой войне. Трое его братьев по оружию были удостоены Георгиевских медалей.

О доблестном донском казаке доложили императору Николаю II, а затем историю его подвига изложили на своих страницах практически все крупнейшие газеты России. Козьма Крючков стал знаменит, в общественном мнении он сделался символом русской воинской удали и отваги, достойным наследником былинных богатырей.

Возвратившись в полк, Крючков получил отпуск и отправился в родную станицу долечивать раны и навестить свою семью. К тому времени был он женат, имел сына и дочь. Короткая побывка пролетела быстро, а война только начиналась.

Вернувшись в действующую армию, Козьма получил должность начальника казачьего конвоя при штабе дивизии. Популярность его к тому времени достигла своего пика. По рассказам сослуживцев, весь конвой не успевал прочитывать всех писем, приходивших на имя героя со всей России, и не мог съесть всей вкуснотищи, что присылали ему поклонницы в продовольственных посылках.

Когда дивизия отводилась с фронта на отдых в какой-нибудь город в тылу, то часто начальник дивизии сообщал городским властям, что приедет и Козьма Крючков, и весь гарнизон города с музыкой выходил встречать воинов. Всем горожанам непременно хотелось увидеть прославленного героя своими глазами. Город Петроград преподнес ему шашку в золотой оправе, причем клинок ее был весь исписан похвалами. От москвичей Крючков получил шашку в серебряной оправе.

Впрочем, при штабе Козьма прослужил недолго. Ему было ясно, что его здесь держат для "показа", роль выставочного экспоната ему вскоре надоела, и он по собственному желанию вернулся в полк.

Все последующие военные годы Козьма Крючков участвовал в ожесточенных сражениях, получил новые раны, заслужил новые награды. Германскую войну закончил, имея два Георгиевских креста и две Георгиевских медали "За храбрость", в звании вахмистра, на должности взводного урядника.

После февральской революции Крючков был избран председателем полкового комитета, а после развала фронта в результате "революционной пропаганды" в декабре 1917 г. вместе с полком вернулся на Дон. Но мирной жизни у казаков не получилось и на родной земле. Кровавая большевистская межа разделила отцов и детей, братьев и друзей.

Товарищ Козьмы Крючкова и участник того легендарного боя - Михаил Иванков - служил в Красной армии, а сам герой в марте-апреле 1918 г. собрал отряд из земляков и в ходе Гражданской войны противостоял другому знаменитому казаку - Филиппу Миронову, будущему командарму 2-й Конной армии. Бои были тяжелыми и жестокими, поскольку с обеих сторон сражались опытные бойцы, прошедшие сквозь огонь мировой войны.

Крючков воевал умело, к концу 1918 г. он получил чин хорунжего и стал командиром сотни. По воспоминаниям его тогдашнего командира, Козьма кроме храбрости и геройства отличался высокими моральными качествами. Он терпеть не мог мародерства, и редкие попытки своих сослуживцев разжиться за счет "трофеев от красных" или "подарков" от местного населения пресекал плетью. Кроме того, само наличие в рядах белых казаков прославленного героя было лучшей агитацией для набора добровольцев по станицам. А казачки, только узнав, что к ним на постой прибудет "сам Крючков", не скупясь, накрывали столы и для всех его товарищей.

В конце августа 1919 г. Козьма погиб в селе Лопуховки Саратовской губернии. Во время обстрела села красными сразу несколько ружейных пуль, выпущенных залпом, сразили его в живот. Товарищи тут же вынесли его из-под огня, но рана была настолько страшная, что все сразу поняли: смерть героя неизбежна. На попытку доктора сделать перевязку Крючков мужественно заметил: "Доктор, не портите бинтов, их и так мало… а я уже отвоевался".

Через полчаса хорунжий Козьма Фирсович Крючков скончался. Он был похоронен на кладбище родного хутора.

(*) На самом деле за свой подвиг казак Крючков был награжден не орденом Святого Георгия, а Георгиевским крестом 4-й степени. Достоверно не известно ни одного случая награждения нижних чинов Русской армии орденом Святого Георгия.

Донской казак-старообрядец хутора Нижне-Калмыкова Усть-Хоперской станицы Войска Донского. В 1911 г. был призван на действительную службу в 3-й Донской казачий имени Ермака Тимофеева полк. К началу войны он уже имел чин приказного (соответствовал ефрейтору в армии).

Во время Первой мировой войны был первым награжденным георгиевским крестом, получив крест 4-й степени за № 5501 за уничтожение в бою одиннадцати немцев. Сам он описывал тот бой следующим образом:

Легендарная личность.

(Вот ещё статья.)

Его портрет печатался на пачках папирос! Он смотрел с патриотических плакатов и лубочных картинок, с обложек журналов и с газетных страниц! Легендарный, вошедший в пословицы и поговорки, Кузьма Крючков! Никто из казаков, ни до, ни после него, не был так стремительно вознесен на пьедестал всенародной славы...

Как сообщали официальные источники: 12 августа 1914 года пятеро казаков 3-го Донского имени Ермака Тимофеевича полка, будучи в разъезде, столкнулись с разъездом в 27 германских.драгун наступив с ним в бой, разогнали его.

Есть и другие подробности, которые можно оспорить, а можно и принять на веру. А именно: в конно-рукопашной схватке четверо казаков (пятый в бою не участвовал - поскакал с донесением о противнике в полк) практически уничтожили весь немецкий отряд, причем К.Ф.Крючков зарубил 11 драгун...

Вот это-то и подвергалось сомнению! Как это так четверо и двадцать семь!? Как это.. один и одиннадцать??...

Проверить сегодня невозможно. Но есть факты бесспорные: казаки встретили разведку врага и не только не отступили перед семикратным превосходством противника, но и атаковали германцев. А признали Крючкова храбрейшим его же односумы: Астахов, Иванкин и Щегольков, что прикрывая друг друга, хрипя в смертельной схватке, кромсали врага по дедовским заветам. Кстати, все казаки за этот бой были награждены, все стали Георгиевскими кавалерами. И, разумеется, все заслуженно.

Кузьма Крючков родился в семье казака-старовера, в хуторе Нижне-Калмыковском, станицы Усть-Хоперской Усть-Медведицкого округа на Верхнем Дону в 1888 году.

В соответствии с традициями, восходящими к средневековью, уже утраченными в России, но еще жившими на Дону, в тринадцать лет был женат на пятнадцатилетней казачке... У казаков столь ранние браки обуславливались не ранней зрелостью людей прошлого, а хозяйственной необходимостью - работница в дом была нужна! Потому и была “жена” Крючкова на два года старше мужа, что в пятнадцать лет ломила в поле в полную взрослую силу!

Что же касается супружеских отношений, то они наступали у молодоженов в сроки, отпущенные природой, а не, так сказать, “социальным заказом”. В 1915 г. у Кузьмы Крючкова было двое детей: сын 4-х лет и дочь 3-х... Так что на службу в 1910 г. он шел человеком зрелым - отцом семейства. У Крючкова была крепкая патриархальная старообрядческая семья! Со своими, понятными казакам и никому другому внутренними отношения, со своей моралью и своими устоями, которые казаки не больно-то демонстрировали досужим исследователям.

В 1914 г. умелый и выносливый, верткий и смекалистый, в самом расцвете сил вступает Кузьма Крючков в главное свое земное предназначение: в войну, к которой был готов и физически, и нравственно. Он встречает ее без страха и видит в ней продолжение всего, что входит в понятие жизнь. А жизнь, как гласит казачья пословица, не гулянка, однако, и не похороны!

Его первый бои и первый подвиг - не случайны! Не дикие люди с перепугу пластали друг друга, а профессиональные воины-степняки гоняли холеных европейцев, как и сто, и двести, и триста, лет назад, не зная себе равных в конном бою, да и в бою вообще. Казаки порубили германцев, потому что были лучше обучены, храбрее, выносливее. Это подтверждает и тот факт, что традиционное еще в ХVI в. замеченное за казаками умение драться и побеждать в меньшинстве, даже в первую мировую при всех газах и пулеметах, цеппелинах и гаубицах, не было утрачено. За казаками были традиции, воинская культура, боевой дух.

Три следующие Георгиевских Креста Кузьма Крючков получил за две недели, когда его стали возить по войскам. И.. каждый новый командующий армией, куда привозили казака, считал своим долгом навесить ему еще один “Георгий”. И, наконец, Государь, приехавший к войскам, пожаловал тоже!

Так и стал Крючков полным Георгиевским кавалером. А это штука была очень серьезная с точки зрения даже материальной: 136 рублей золотом в год пенсиона, 100 десятин земли, потомственное.дворянство, первый офицерский чин и освобождение от всех видов платежей и податей на три поколения вперед.

А подлинный живой Кузьма Фирсович не спился, славой не зажрался, а покрасовавшись в отпуске в своей станице и хуторе, погулявши в обеих столицах, вдоволь наснимавшись у фотографов и даже в кинохронике, вернулся в свой 3-й Ермака Тимофеевича Донской казачий полк воевать. Полк был переведен на Румынский фронт и оставался там до конца войны. Боев хватало. Полк воевал отлично, и многим его успехам способствовал К.Ф. Крючков, поскольку оказался командиром толковым, хладнокровным и расчетливым, а храбрости ему было не занимать... По сообщению П.Н. Краснова, за боевые заслуги и как отлично зарекомендовавший себя командир, получил под начало сотню.

Дрался Кузьма Фирсович лихо, как говорится “в первом сступе” лицом к лицу с супостатом, потому бывал и ранен, и не единожды. В конце 16- начале 17 года он находился на излечении в госпитале г. Ростова, где у него украли и Георгии, и золотое оружие. Об этом писали ростовские газеты. И это, так сказать, последний газетный всплеск интереса к Кузьме Фирсовичу.

Грянула Февральская революция, стало не до Крючкова. Между тем, с февральской революции начинается новая жизнь Кузьмы Фирсовича, может быть и более героическая, и уж во всяком случае, более трагическая, чем та, что была прежде.

Вышедший из госпиталя Крючков был единодушно избран председателем полкового комитета. Полки шатались, митинговали. Россия рухнула, армия развалилась. В казачестве произошел раскол.

С кем Крючков? С красными или с белыми?

Поскольку Кузьма Крючков был плоть от плоти казачества, наитипичнейшим из казаков и в биографии, и в характере, и в судьбе, верным сыном Тихого Дона, а потому, разумеется, “принимать революцию или не принимать”-такого вопроса для него не было Верный присяге Отечеству, Крючков, разумеется, становится белым.

В начале 1918 г., через Дон покатилась Красная Армия, тикавшая с Украины от кайзеровских войск. Каждая проходившая часть накладывала, так называемые, “контрибуции” на станицы, реквизировала лошадей, продовольствие, одновременно начались массовые расстрелы. Сформированные комитеты деревенской бедноты грабили и насиловали. Число сторонников новой власти стремительно уменьшалось, но казаки, деморализованные и разоруженные, все еще медлили, словно надеялись на какое-то чудо. Они еще не были доведены до той степени отчаяния, когда оружием становится все...

К концу апреля Крючков и его товарищ подъесаул Г.И. Алексеев создали партизанский отряд из 70 человек с шашками и 23 винтовками. И даже с такими ничтожными силами Крючков пытался несколько раз нападать на станицу Усть-Медведицкую, где стояли прекрасно экипированные и вооруженные многочисленные отряды бывшего войскового старшины Миронова, все время подкрепляемые частями Красной Армии проходившему через Дон.

К началу мая зверства красных усилились, и строевые казаки хлынули в степь валом, что позволило подъесаулу Алексееву планировать нападение на окружную станицу 10 мая в 4 часа группа усть-хоперцев под командой Крючкова налетела на красные пикеты. Вооружаясь отбитым оружием, казаки под командой Крючкова и основная масса, атаковавшая станицу с фронта, под командой Алексеева вышибла из нее отряды Миронова. Бой был жестоким, станица несколько раз переходила из рук в руки, однако, победили белые.

За этот бой Крючков был произведен в хорунжие. С этого дня он становится не просто деятельным участником белого движения, но и признанным лидером коренного казачества. Хорунжий Крючков - это было совершенно новое явление в жизни казачества, это было новое, истинно народное казачье офицерство. Простые казаки доверяли Крючкову безраздельно.

Однако никакой героизм, никакое воинское мастерство не могли противостоять той силе, что накатывала на Дон. В августе 1919 г. начался отход Донской белой армии.

Крючков командовал арьергардом Донской армии, удерживая наседавших красных у станицы Островской, близ моста через реку Медведицу...

Группа офицеров разместилась в маленькой хате недалеко от моста, который нужно было удержать любой ценой. Перейдя его, красные разлились бы половодьем и охватили отступавшие обозы.

Был среди офицеров и Крючков. Все дальнейшее трудно объяснимо. На этой стороне, у моста, размещалась небольшая группа казаков, так называемого заслона. Мост считался “ничейным”, но красные уже перешли его, выкатили по сторонам моста два пулемета и стали окапываться. Вероятно Крючков понял, что возникла единственная секунда, в которую можно было еще все исправить. Объяснять замысел было некогда.

Он выскочил с шашкой к мосту один, крикнув на бегу казакам: "Братцы, за мной... Отбивайте мост”.

Пятеро или шестеро казаков прикрытия кинулись за ним. Однако, с моста навстречу им шел целый взвод красных, более сорока человек... Казаки остановились. Остановились и красные, видя, что на них в атаку бежит один человек.

По рассказам, Крючков успел добежать до ближайшего пулеметного гнезда и срубить пулеметный расчет из китайцев, когда его скосили из соседнего окопа пулеметной очередью. Схватка все же завязалась, в суматохе казаки успели вытащить героя из-под огня. Он был изрешечен пулями и очень страдал. Три пули попали ему в живот, поэтому Кузьма Фирсович был не транспортабелен. Его оставили умирать в станице. К ночи в Островскую ворвался Буденный. Узнав, что здесь находится Крючков, он пошел искать его по хатам. Буденный был пьян, и, ввалившись в горницу, где на кровати умирал Крючков заорал: «Встать. белая гнида!»

Вряд ли герой Кузьма Фирсович встал бы, даже если бы мог это сделать. Легенда говорит, что он осклабился в улыбке и плюнул в лицо врагу. Буденный махнул шашкой и зарубил героя, невольно прекратив его смертные муки. Ночью труп исчез и где похоронен, неизвестно.