1932 г разразился голод. Архив Александра Н. Яковлева. Сцены из фильма ужасов

И, наконец, после Великой Отечественной войны население СССР охватил последний в истории Советского Союза массовый голод 1946/47 гг .

В дальнейшем массового голода с голодными смертями в СССР и в России не отмечалось, однако, до сих пор проблема голода остаётся актуальной: по данным продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН в 2000-2002 году в России от голода страдали 4 % населения (5,2 млн человек).

В то же время, как отмечает историк В. В. Кондрашин в своей книге, посвящённой голоду 1932-1933 годов: «В контексте голодных лет в истории России своеобразие голода 1932-1933 годов заключается в том, что это был первый в её истории „организованный голод“, когда субъективный, политический фактор выступил решающим и доминировал над всеми другими. … В комплексе вызвавших его причин отсутствовал природный фактор, как равноценный другим, характерный для голодов 1891-1892, 1921-1922, 1946-1947 годов. В 1932-1933 годах не наблюдалось природных катаклизмов, подобных великим засухам 1891, 1921, 1946 годов» .

На Украине

В Казахстане

Голод в Казахстане 1932-33 годов - часть общесоюзного голода 1932-33 годов, вызванного официальной политикой «уничтожение кулачества как класса», коллективизацией , увеличением центральными властями плана заготовок продовольствия, а также конфискации скота у казахов. Жертвами голода стали, по разным данным, от одного до двух миллионов человек. В течение 1931-1933 годов 48% коренного населения погибло или покинуло Казахскую АССР. В Казахстане также принято называть этот голод «голощёкинским».

Предпосылки возникновения голода 1932-1933 годов

Карта главных районов голода в СССР. Чем гуще штриховка - тем сильнее размеры бедствия. A - районы потребляющей полосы, B - районы производящей полосы. C - бывшая территория донских, кубанских и терских казаков, C1 - бывшая территория уральских и оренбургских казаков. 1. Кольский полуостров , 2. Северный край , 3. Карелия , 4. Область Коми , 5. Ленинградская область , 6. Ивановская промышленная область , 7. Московская область , 8. Нижегородский край , 9. Белоруссия , 10. Республика Беларусь , 11. Центрально-Чернозёмная область , 12. Украина , 13. Средне-Волжский край , 14. Татария , 15. Башкирия , 16. Уральская область , 17. Нижневолжский край , 18. Северо-Кавказский край , 19. Грузия , 20. Азербайджан , 21. Армения .

Коллективизация

С 1927-1929 годов советское руководство начинает разрабатывать комплекс мероприятий по переходу к сплошной коллективизации сельского хозяйства. Весной 1928 года Наркомземом и Колхозцентром РСФСР был подготовлен проект пятилетнего плана по коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к 1933 году предполагалось объединить в колхозах 1,1 млн хозяйств (около 4 %). В Резолюции пленума ЦК ВКП(б) от 10 июля 1928 года «Политика хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением» указывалось что, «несмотря на достижение 95 % довоенной нормы посевных площадей товарный выход зернового производства едва превышает 50 % довоенной нормы». В процессе доработки этого плана процент коллективизации изменялся в большую сторону, и в утверждённом весной 1929 года пятилетнем плане предусматривалась уже коллективизация 4-4,5 млн крестьянских хозяйств (16-18 %).

С переходом осенью 1929 года к сплошной коллективизации партийно-государственное руководство страны приступило к выработке новой политики в деревне. Намечаемые высокие темпы коллективизации предполагали ввиду неподготовленности как основных масс крестьянства, так и материально-технической базы сельского хозяйства такие методы и средства воздействия, которые вынуждали бы крестьян вступать в колхозы. Такими средствами являлись: усиление налогового пресса на единоличников, мобилизация пролетарских элементов города и деревни, партийно-комсомольского и советского актива на проведение коллективизации, усиление административно-принудительных и репрессивных методов воздействия на крестьянство, и в первую очередь на его зажиточную часть.

По мнению некоторых исследователей, этим были созданы все предпосылки не только к экономическим, но и к политическим и репрессивным мерам воздействия на крестьянство.

В результате коллективизации наиболее работоспособная масса здоровых и молодых крестьян бежала в города. Кроме того, около 2 млн крестьян, попавших под раскулачивание , были выселены в отдаленные районы страны. Поэтому к началу весенней посевной 1932 года деревня подошла с серьезным недостатком тягловой силы и резко ухудшившимся качеством трудовых ресурсов. В итоге поля, засеянные хлебами в 1932 году на Украине, на Северном Кавказе и в других районах, зарастали сорняками. На прополочные работы были направлены даже части РККА . Но это не спасало, и при урожае 1931/32 года, достаточном, чтобы не допустить массового голода, потери зерна при его уборке выросли до беспрецедентных размеров. В 1931 году, по данным Народного комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции , при уборке было потеряно более 15 млн тонн (около 20% валового сбора зерновых), в 1932-м потери оказались еще большими. На Украине на корню осталось до 40% урожая, на Нижней и Средней Волге потери достигли 35,6% от всего валового сбора зерновых. Данные зерновых балансов СССР в начале 1930-х годов, реконструированных Робертом Дэвисом и Стивеном Уиткрофтом по архивным источникам, свидетельствуют о том, что наблюдалось резкое падение сбора зерновых на протяжении двух лет подряд - в 1931-м и особенно в 1932 году, когда урожай был в лучшем случае на четверть меньше урожая 1930 года и на 19% меньше официальной цифры.

Хлебозаготовки

Согласно исследованиям доктора исторических наук В. Кашина, в ряде регионов РСФСР и, в частности, в Поволжье массовый голод был создан искусственно и возник «не из-за сплошной коллективизации, а в результате принудительных сталинских хлебозаготовок». Данное мнение подтверждают очевидцы событий, говоря о причинах трагедии: «Голод был потому, что хлеб сдали», «весь, до зерна, под метелку государству вывезли», «хлебозаготовками нас мучили», «продразвёрстка была, весь хлеб отняли». Сёла были ослаблены раскулачиванием и массовой коллективизацией, лишившись тысяч репрессированных хлеборобов-единоличников. В Поволжье комиссия ЦК ВКП(б) по вопросам хлебозаготовок во главе с секретарем ЦК партии П. П. Постышевым постановила изъять запасы хлеба у единоличников и хлеб, заработанный работниками колхоза. Под угрозой репрессий председатели колхозов и руководители сельских администраций были вынуждены сдать практически весь произведенный и имеющийся в запасах хлеб. Это лишило регион запасов продовольствия и привело к массовому голоду. Аналогичные меры были приняты В. М. Молотовым и Л. М. Кагановичем на Украине и Северном Кавказе, что вызвало соответствующие последствия - голод и массовую смертность среди населения .

При этом следует отметить, что план хлебозаготовок на 1932 год и объём реально собранного государством зерна были значительно меньше, чем в предыдущие и последующие годы десятилетия. Фактически суммарный объём отчуждения зерна из села по всем каналам (заготовки, закупки по рыночным ценам, колхозный рынок) уменьшился в 1932–1933 годах примерно на 20% по сравнению с предыдущими годами. Объем экспорта зерна был сокращен с 5,2 млн тонн в 1931 году до 1,73 млн тонн в 1932-м. В 1933 году он еще снизился - до 1,68 млн тонн. Для основных зернопроизводящих районов (Украины и Северного Кавказа) квоты по объему заготовок зерна в течение 1932 года неоднократно снижались. В результате, например, на Украину пришлась лишь четверть всего сданного государству хлеба, тогда как в 1930 году ее доля составляла 35%. В связи с этим С.Журавлев делает вывод, что голод был вызван не ростом хлебозаготовок, а резким падением сбора зерна в результате коллективизации.

Политика в области хлебозаготовок

Репрессии в отношении сельского населения

Крестьяне, сопротивлявшиеся изъятию хлеба, подвергались репрессиям. Вот как их описывает Михаил Шолохов в письме к Сталину от 4 апреля 1933 года .

Понятые во дворе крестьянина при поиске хлеба в одном из сел Гришинского района Донецкой области.

Но выселение - это ещё не самое главное. Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 т хлеба:

1. Массовые избиения колхозников и единоличников.

2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» - «Нет». - «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия - январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами.

3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.

4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскалённую лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет - сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щёлкнул боёк, упал в обмороке.

5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перца (горчицы) и не приказал выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.

6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.

7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.

8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказ бежать к хутору рысью.

9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику - подозреваемому в краже - во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашённый инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.

9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» - «Не зарывал, товарищ!» - «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял ещё становиться на колени.

10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.

11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.

12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.

13. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.

14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.

15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.

И. В. Сталин - М. А. Шолохову

Дорогой товарищ Шолохов!

Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже.

Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому - очень прошу Вас - оказать помощь.

Это так. Но это не всё, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.

Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всём согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма - не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж !) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов…

Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но всё же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали.

Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.

Ваш И. Сталин

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 827. Л. 1-22. Подлинник; Вопросы истории, 1994, № 3. С. 14-16, 22

Обобществление скота

Некоторые исследователи одной из причин возникновения голода считают политику по принудительному обобществлению, вызвавшую ответную реакцию крестьянства - массовый забой скота, в том числе и рабочего, в 1928-1931 году (с осени 1931 количество скота у единоличников значительно сократилось, и убыль начала происходить за счёт колхозного и совхозного стада (нехватка кормов / плохие условия содержания и безответственность колхозов).

В 1929 лошадей/из них рабочих было 34 637,9/23 368,3 тыс. голов; в 1930 - 30 767,5/21 524,7; в 1931 - 26 247/19 543; в 1932 - 19 638/16 180; в 1933 - 16 645/14 205.

Крупный рогатый скот начали забивать на год раньше (волы/коровы/всего): 1928 - 6896,7/30 741,4/70 540; 1929 - 6086,2/30 359,6/67 111,9; 1930 - 4336,4/26 748,8/52 961,7; 1931 н. д./24 413/47 916; 1932 - н. д./21 028/40 651; 1933 - н. д./19667/38592 (преимущественными его держателями были зажиточные слои деревни).

Козы, овцы и свиньи вырезались по «лошадиному» сценарию: 1929-146 976,1/28 384,4; 1930-113 171/13 332; 1931 - 77 692/14 443; 1932 - 52 141/11 611; 1933 - 50 551/12 086.

Для компенсации «кулацкого забоя» правительство увеличило импорт лошадей/крупного рогатого скота/ мелкого скота (голов): 1929 - 4881/54 790/323 991; 1930 - 6684/137 594/750 254; 1931 - 13 174/141 681/713 434; 1932 - 26 691/147 156/1 045 004; 1933 - 14 587/86 773/853 053.

В немалой степени углублению кризиса способствовало принятое 30 июля 1931 года постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О развёртывании социалистического животноводства», которое предусматривало создание животноводческих ферм в колхозах.

Этим постановлением, в частности, предлагалось передавать для колхозных ферм скот из числа поступившего по мясозаготовкам. Предполагалось организовать покупку у колхозников молодняка для общественного животноводства коллективных хозяйств. На практике это привело к тому, что скот стал обобществляться в принудительном порядке, что привело к его массовому убою и распродаже. Обобществлённый скот из-за отсутствия корма и приспособленных помещений погибал. Обобществленный скот нечем было кормить, так как хлебные ресурсы для промышленных центров добывались в том числе и за счет фуражного зерна. Согласно зерновому балансу, составленному Дэвисом и Уиткрофтом, в 1932 году на корм скоту доставалось вдвое меньше зерна, чем в 1930-м.

По мнению некоторых авторов , такая политика обобществления скота и мясозаготовок привела к ещё большему сокращению поголовья животноводства в 1932 году (по сравнению с 1931 годом количество крупного рогатого скота уменьшилось на 7,2 млн голов, овец и коз - на 15,6 млн, свиней - на 2,8 млн и лошадей - на 6,6 млн голов, остальной скот был крайне истощен). Падение поголовья рабочего и продуктивного скота, стихийная миграция сельского населения предопределили резкое снижение качества основных сельскохозяйственных работ. В контексте выявления причин голода наиболее существенным, по мнению этих авторов, является изъятие скота из личных хозяйств единоличников и личных «подсобных» хозяйств колхозников, что существенно сокращало «продовольственную» базу, уже столь значительно сокращённую заготовками зерна. Особенно существенное значение это имело для Казахстана, население которого занималось преимущественно животноводством.

О том, что власть стремилась исправить такое нетерпимое положение, свидетельствует постановление ЦК ВКП(б) от 26 марта 1932 года «О принудительном обобществлении скота», осудившее эту порочную практику на местах .

В то же время декретом «О мясозаготовках» (23 сентября 1932 года) с начала следующего месяца началось вручение колхозам, колхозным дворам и единоличным хозяйствам «имеющих силу налога» обязательств по поставкам (сдаче) мяса государству.

Оценки масштаба голода

Масштабы случившегося могут быть оценены лишь приблизительно.

Голодом была охвачена территория около 1,5 млн км² с населением в 65,9 млн человек.

Наиболее силен был голод в районах, которые в дореволюционное время были наиболее богатыми по количеству производимого хлеба и где был наиболее высок процент коллективизации крестьянского хозяйства.

Голодом в большей степени было поражено население деревни, чем городов, что объяснялось мероприятиями советской власти по изъятию хлеба в деревне. Но и в городах было значительное число голодных: уволенных с предприятий рабочих, вычищенных служащих, получивших особые паспорта, не дающие права на продовольственные пайки.

Общие оценки числа жертв голода 1932-1933, сделанные различными авторами, значительно различаются и доходят до 8 млн человек, хотя последняя оценка - 7 млн человек Тема голода 1932-1933 года в советском информационном пространстве возникла впервые лишь к концу перестройки . К настоящему времени на постсоветском информационном пространстве сформировалось чёткое представление о голоде 1932-1933 годов как об одной из величайших гуманитарных катастроф советского периода.

Относительно масштабов голода, «вызванного насильственной коллективизацией», существует официальная оценка, подготовленная Государственной Думой РФ в изданном 2 апреля 2008 года официальном заявлении . Согласно заключению комиссии при ГД РФ на территории Поволжья, Центрально-Черноземной области, Северного Кавказа, Урала, Крыма, части Западной Сибири, Казахстана, Украины и Белоруссии «от голода и болезней, связанных с недоеданием» в 1932-1933 годах погибло около 7 млн человек, причиной чему были «репрессивные меры для обеспечения хлебозаготовок», которые «значительно усугубили тяжелые последствия неурожая 1932 года» . Объективно урожай в 1932 году был достаточным для предотвращения массового голода.

В электронной версии Энциклопедии Британника приводится диапазон от 4 до 5 млн этнических украинцев погибших в СССР в 1932-1933 годах из общего числа жертв в 6-8 млн. Энциклопедия Брокгауз (2006) приводит данные потерь: от 4 до 7 млн человек .

Память о жертвах

В Киеве с 2009 года действует Национальный музей «Мемориал памяти жертв голодоморов в Украине». В Зале памяти этого Мемориала представлена Национальная книга памяти жертв Голодомора в 19 томах, составленным по областям Украины, и в которых зафиксировано 880 тыс. имен людей, смерть которых от голода на сегодня документально подтверждена.

См. также

• Чёрные доски - события на Кубани

Примечания

1. Был ли голодомор в Беларуси? - Хартия’97:: Новости из Беларуси - Белорусские новости - Республика Беларусь - Минск
2. Правы Альянс - Галадамор у Беларусі (1932-1934 гг.)
3. МЕНСК.BY (рас. Минск) - В Беларуси был свой Голодомор
4. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
5. Голод. Новый энциклопедический словарь. Под общ. ред. акад. К. К. Арсеньева. Т.14. СПб.: Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, 1913.
6. Срок регистрации домена закончился
7. http://www.history.org.ua/Zbirnyk/10/12.pdf
8. http://www.history.org.ua/Journal/2006/6/4.pdf
9. Постановление ГД РФ от 2 апреля 2008 г. N 262-5 ГД "О заявлении Государственной Думы Российской Федерации «Памяти жертв голода 30-х годово на территории СССР»
10. Голод особенно свирепствовал в деревнях…
11. О фактах людоедства на почве голода
12. В. В. Кондрашин (д-р исторических наук). Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М.: «Росспэн», 2008 г., научное издание. Глава 6 «Голод 1932-1933 годов в контексте мировых голодных бедствий и голодных лет в истории России - СССР», страница 331.
13. Мнение историка Нефедова С. А.
14. Ответ Нефедова С. А. Миронову Б. Н.
15. Мнение историка Миронова Б. Н.
16. Ответ Миронова Б. Н. Нефедову С. А.
17. Закон України Про Голодомор 1932-1933 років в Україні от 28 ноября 2006 года
18. Кульчицкий С. В. «Голод 1932 р. в затінку голодомору-33»
19. В Казахстане найдены новые захоронения жертв голода 30-х годов
20. 1932–1933 годов: причины реальные и мнимые
21. Виктор Кондрашин, доктор исторических наук, профессор. «Голод 1932-1933 годов в деревнях Поволжья»
22. Голод на Украине 1932-1933-х годов как итог колхозного строительства и раскрестьянивания украинской деревни
23. В постановлении ЦК ВКП(б) «О принудительном обобществлении скота» от 26 марта 1932 года было отмечено, что «только враги колхозов могут допускать принудительное обобществление коров и мелкого скота у отдельных колхозников». Говорилось, что это «не имеет ничего общего с политикой партии», что «задача партии состоит в том, чтобы у каждого колхозника были своя корова, мелкий скот, птица». Предлагалось: «1) пресечь всякие попытки принудительного обобществления коров и мелкого скота у колхозников, а виновных в нарушении директивы ЦК исключать из партии; 2) организовать помощь и содействие колхозникам, не имеющим коровы или мелкого рогатого скота в покупке и выращивании молодняка для личных потребностей» (газ. «Правда», 26 марта 1932).
24. Русский экономический бюллетень. № 9.
25. Brockhaus Enzyklopädie. 21. Aufl. in 30 Bde. Leipzig-Manheim, 2006. - Bd. 28, S.243. ISBN 3-7653-4128-2
26. Статья про историю Украины представлена редактором рукописей (manuscript editor) канадской «Энциклопедии Украины» Андреем Макух (Andriy Makuch) Канадского института украинских исследований при университетах Альберты и Торонто (Canadian Institute of Ukrainian Studies at the University of Alberta and the University of Toronto). В ней так же приводится информация об установлении «невыполнимо высоких реквизиционных квот по продовольствию для Украины», «Москва отказывалась предоставлять помощь даже весной когда был пик смертности», «СССР экспортировал более миллиона тонн продовольствия во время голода» и «традиционная этническая украинская деревня была практически уничтожена, а на ее место были завезены переселенцы из России»

В 1932-1933 г. на Украине, Кубани и Поволжье засухи не было
Каковы же были причины голода? Традиционно голод в России был связан с засухами и недородами хлебов. Поэтому принципиальным для нас является вопрос о погодных условиях и урожае в зерновых районах СССР накануне трагедии. На этот счет нами собраны многочисленные факты. Прежде всего имеются очень важные свидетельства специалистов, непосредственно наблюдавших за погодой и урожаем 1932 года в зерновых районах СССР. Так, Комиссия президиума ЦИК по изучению хода советского экономического и культурного строительства на территории Северного Кавказа в своем отчетном докладе, написанном в январе 1933 года, затрагивая вопрос об урожае 1932 года, заключила, что погодный фактор не заслуживал внимания с точки зрения его включения в итоговый отчет.
В письме Сталину от 26 июля 1932 года К.Е. Ворошилов, побывавший в Северо–Кавказском крае, сообщал: “Климатические (метеорологические) условия текущей весны и лета на С.К. были исключительно благоприятны” . Эндрю Кэрнс, шотландско–канадский специалист по пшенице, объехавший весной – летом 1932 года основные сельскохозяйственные районы, включая Украину, указал на проходившие дожди и не привел никаких сведений о природных катаклизмах типа засух, наводнений и т.д. Он отмечал, что, хотя зерновые хлеба вокруг Киева и Днепропетровска были довольно бедными, цвет пшеницы говорил о том, что она вовремя получила необходимое количество осадков. Аналогичную ситуацию наблюдал Кэрнс и на Кубани.
То же самое можно сказать и о Поволжье, регионе традиционно подверженном засухам и недородам. В 1931–1933 годах специалистами-метеорологами установлена следующая характеристика погоды в весенне-летний период, определяющий созревание сельскохозяйственных культур. 1931 год – средняя засуха в районе городов Саратова и Сталинграда, сильная – в районе г. Безенчука. В 1932 году – засухи нет. По мнению специалистов, этот год можно охарактеризовать, как “благоприятный для урожая всех полевых культур” . Известными российскими исследователями засух В.Ф. Козельцевой и Д.А. Педью по 40 метеостанциям, расположенным в Европейской части страны, в том числе и в рассматриваемых регионах, был рассчитан индекс засушливости, характеризующий интенсивность атмосферной засушливости за май–август 1900–1979 годов.
Было установлено, что в 1931 году индекс атмосферной засушливости в районе городов Саратова, Оренбурга, Астрахани был значительнее слабее, чем в 1921, 1924 годах. В 1932 году индекс атмосферной засушливости не показывал засухи в Поволжье, на Дону и Кубани. По просьбе автора, в бывшем Всесоюзном научно-исследовательском институте сельскохозяйственной метеорологии (г. Обнинск) по методике, разработанной доктором физико-математических наук О.Д. Сиротенко, сотрудницей института В.Н. Павловой с помощью математического моделирования была определена урожайность одной из основных зерновых культур Поволжья яровой пшеницы за период с 1890 по 1990 годы, исходя из агроклиматических условий данных лет. Гипотетически был определен средний уровень урожайности яровой пшеницы за 100 лет и ее отклонения от этого уровня за каждый из данных 100 лет. Было установлено, что в 1931 году на территории Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев должно было произойти существенное снижение урожайности яровой пшеницы вследствие засухи.
В 1932 году ситуация уже складывалась по другому. Гипотетически урожайность яровой пшеницы должна была равняться средней за 100 лет в сельских районах современных Волгоградской и Ульяновской областей, незначительно снизиться в современных районах Саратовской (на 30%) и Самарской (на 10%) областей, и более серьезно упасть в Оренбургской области (на 40%) . О том, что в Поволжье в 1932 году погода не могла существенно снизить урожайность зерновых культур, говорит и такой факт. В Саратове на экспериментальной станции Института зерна урожай пшеницы в 1932 году в среднем составил 15 центнеров с гектара, в то время как самое лучшее хозяйство во всем Поволжье дало в этом году урожайность 6 центнеров с гектара.
В ходе социологического обследования деревень Поволжья и Южного Урала старожилам нами был задан вопрос, касающийся влияния погодных условий на наступление голода. В составленной анкете он звучал следующим образом: “Достаточным ли был урожай зерновых, собранный крестьянами вашего села накануне голода, чтобы обеспечить их семьи хлебом до следующего урожая, или этот урожай полностью или частично погиб вследствие засухи?”. Из 617 человек, опрошенных, уверенно ответить смогли 293 человека. Из них 206 ответили утвердительно и 87 – отрицательно. То есть, из числа сумевших дать ответ на указанный вопрос, преобладающее большинство свидетелей событий 1932–1933 годов в Нижне-Волжском и Средне-Волжском краях (70,2%) не признали влияния погодных условий на наступление голода.
В то же время почти 30% заняли иную позицию. Но здесь следует оговориться, что и эти 30% не отрицали негативных последствий коллективизации и хлебозаготовок для судеб крестьянства и подчеркивали, что хлеб вывезли из деревни, несмотря на засуху. Таким образом, очевидцы рассматриваемых событий подтвердили данные других источников о характере погодных условий в Поволжье и на Южном Урале в 1932 году.
В целом можно заключить, что в 1931–1932 годах погода в зерновых районах СССР была не совсем благоприятной для сельского хозяйства. Однако при сохранении существовавшего уровня агротехники она не могла вызвать массового недорода хлебов. В 1932 году в зерновых районах не было засухи, аналогичной по своей интенсивности и границам распространения засухам ХIХ – первой половины ХХ вв., приводившим к повсеместной гибели посевов.
Речь может идти лишь о локальной засухе в отдельных районах, средней по своей интенсивности. Поэтому голод 1932–1933 годов – это не результат стихийных бедствий, а закономерное следствие аграрной политики сталинского режима и реакции на нее крестьянства.

Причина голода 1932–1933 г. - хлебозаготовки и политика коллективизации

Поэтому голод 1932–1933 годов – это не результат стихийных бедствий, а закономерное следствие аграрной политики сталинского режима и реакции на нее крестьянства.
Его непосредственными причинами стала антикрестьянская политика коллективизации и хлебозаготовок, проводившаяся сталинским руководством ради решения задач форсированной индустриализации страны и укрепления собственной власти. В 1932–1933 годах голод поразил не только Украину, а все основные зерновые районы СССР, зоны сплошной коллективизации.
Внимательное изучение источников указывает на единый в своей основе механизм создания голодной ситуации в зерновых районах страны. Повсюду это насильственная коллективизация, принудительные хлебозаготовки и госпоставки других сельскохозяйственных продуктов, раскулачивание, подавление крестьянского сопротивления, разрушение традиционной системы выживания крестьян в условиях голода (ликвидация кулака, борьба с нищенством, стихийной миграцией и т.д.). Самое главное, что шел процесс одновременного вхождения коллективизированных регионов СССР в голод. Мы еще раз подчеркиваем, одновременного вхождения. Логическую цепочку событий, приведших к трагедии, можно выстроить следующим образом – коллективизация, хлебозаготовки, аграрный кризис 1932 года, крестьянское сопротивление, “наказание крестьян с помощью голода” во имя укрепления режима и утверждения колхозного строя.
О неразрывной связи коллективизации и голода можно судить хотя бы по такому очевидному факту, как прекращение в 1930 году полосы стабильного развития советской деревни, наступившей после голодных 1924–1925 годов. Уже 1930 год – год сплошной коллективизации – ознаменовал возвращение призрака голода. В ряде районов Украины, Северного Кавказа, Сибири, Нижней и Средней Волги возникли продовольственные затруднения вследствие хлебозаготовительной кампании 1929 года, использовавшейся в качестве катализатора колхозного движения. Казалось, 1931 год должен стать для хлеборобов сытым, поскольку в 1930 году вследствие исключительно благоприятных погодных условий в зерновых районах страны был собран рекордный урожай (по официальным данным – 835,4 млн. центнеров, в действительности же – не более 772 млн. центнеров) . Но нет. Зима–весна 1931 года – печальный предвестник будущей трагедии.
В редакции центральных газет шли многочисленные письма колхозников Поволжья, Северного Кавказа и других районов о тяжелом материальном положении. Основными причинами возникших трудностей в этих письмах назывались хлебозаготовки и политика коллективизации. Причем нередко ответственность за это возлагалась лично на Сталина. “Люди дышат огнем, проклинают самого тов. Сталина, который создал эту скорбь”, – говорилось в одном из таких писем. Опыт первых двух лет коллективизации наглядно продемонстрировал, что сталинские колхозы по своей сути не имели ничего общего с крестьянскими интересами. Они рассматривались властью прежде всего как источник для получения товарного хлеба и другой сельскохозяйственной продукции. Интересы хлеборобов при этом в расчет не брались.
Об этом очень красноречиво говорили система планирования хлебозаготовок и методы их осуществления. Уже первый год коллективизации ясно показал те цели, ради которых она осуществлялась. В 1930 году государственные заготовки зерна, по сравнению с 1928 годом, выросли в 2 раза. Из деревень в счет хлебозаготовок было вывезено рекордное за все годы Советской власти количество зерна (221,4 млн. центнеров). В основных зерновых районах заготовки составили в среднем 35–40% . В 1928 году они колебались в пределах 20–25%. Так, например, в 1930 году в Северо-Кавказском крае валовой сбор зерна вырос до 60,1 млн. центнеров, по сравнению с 49,3 млн. центнеров в 1928 году.
В то же время, в счет хлебозаготовок было изъято 22,9 млн. центнеров, по сравнению с 10,7 млн. центнеров в 1928 году, то есть на 107% больше. Причем, Северный Кавказ выполнил не только первоначальный план, но и дополнительный, сдав в счет хлебозаготовок часть посевного материала, фуражного и продовольственного зерна. В результате, как уже говорилось, некоторые районы Северо–Кавказского края весной 1931 года испытывали серьезные продовольственные трудности, и в них пришлось завозить семена для засева колхозных полей. 1931 год выдался не совсем благоприятным по погодным условиям. Хотя не такая сильная, как в 1921 году, но все же засуха поразила пять основных районов Северо-востока страны (Зауралье, Башкирию, Западную Сибирь, Поволжье, Казахстан) . Это самым негативным образом сказалось на урожайности и валовых сборах зерновых хлебов. В 1931 году был получен пониженный урожай зерновых, по официальным данным, 694,8 млн. центнеров (в 1930 году – 772 млн. центнеров) .
Однако государственные заготовки хлеба не только не были сокращены, по сравнению с урожайным 1930 годом, но даже повышены. Например, для пораженных засухой Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев план хлебозаготовок составил соответственно 145 млн. пудов и 125 млн. пудов (в 1930 году они равнялись 100,8 млн. пудов и 88,6 млн. пудов).

Методы выполнения планов хлебозаготовок

Методы выполнения планов хлебозаготовок носили характер продразверстки. В деревню вернулись порядки эпохи “военного коммунизма”. Местные власти, под давлением Центра, выгребали из колхозов и единоличных хозяйств весь наличный хлеб. С помощью “конвейерного метода” уборки, встречных планов и других мер устанавливался жесткий контроль над выращенным урожаем. Недовольных крестьян и активистов безжалостно репрессировали: раскулачивали, высылали, отдавали под суд.
При этом инициатива в “хлебозаготовительном беспределе” исходила от сталинского руководства и лично Сталина. Наглядным свидетельством этого является выступление Сталина на октябрьском 1931 года пленуме ЦК ВКП(б). Прозвучавшие на пленуме просьбы секретарей Средне–Волжского и Нижне–Волжского крайкомов о сокращении хлебозаготовок в связи с недородом (при этом приводились конкретные данные об урожайности) Сталин отверг в резкой форме, поиронизировав над тем, “какими точными в последнее время” стали секретари… А присутствующий на пленуме нарком Наркомата снабжения Микоян, непосредственно отвечавший за снабжение населения продуктами питания, подводя итоги заслушанным сообщениям, подчеркнул: “Вопрос не в нормах, сколько останется на еду и пр., главное в том, чтобы сказать колхозам: “в первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план” .

Сокращение поголовья скота

Таким образом, давление на колхозную деревню шло с самого верха. Сталин и его ближайшее окружение несли личную ответственность за все действия местных властей по реализации их решений и их трагические последствия. Результатом подобной политики, а также коллективизации в целом, явился глубокий кризис сельскохозяйственного производства в 1932 году. Его осязаемыми проявлениями стали: резкое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота, стихийные миграции сельского населения, снижение качества основных сельскохозяйственных работ. К началу посевной 1932 года стал очевиден тот невосполнимый урон, который понесло животноводство в результате коллективизации. Страна лишилась половины поголовья, потеряв примерно столько же животноводческой продукции. Только в 1958 году в СССР был превышен уровень 1928 года по основным видам поголовья скота.
Из–за недостатка фуража, обусловленного последствиями хлебозаготовок, зимой 1931/32 года произошло самое резкое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота с начала коллективизации: пало 6,6 млн. лошадей – четвертая часть из еще оставшегося тяглового скота, остальной скот был крайне истощен. Общее поголовье рабочих лошадей и быков сократилось в СССР с 27,4 млн. в 1928 году до 17,9 млн. в 1932 году. В Нижне–Волжском и Средне–Волжском краях в 1932 году наблюдалась аналогичная картина. Произошло самое большое за все годы коллективизации сокращение поголовья скота. Если в 1931 году по сравнению с 1930 годом на Нижней Волге численность лошадей сократилось на 117,0 тысяч, на Средней Волге – на 128,0 тысяч, то в 1932 году по сравнению с 1931 годом этот показатель на Нижней Волге составил 333,0 тысяч лошадей, на Средней Волге – 300,0 тысяч.
Поэтому, по данным Наркомзема СССР, в весеннюю посевную кампанию 1932 года, например, в Нижне–Волжском крае нагрузка на одну рабочую лошадь в среднем составила 23 гектара (вместо 10 гектаров до начала коллективизации) . Отсюда вполне закономерным было снижение качества основных полевых работ в колхозах в 1932 году. Трагическим по своим последствиям для деревни стало принудительное обобществление коров и личного скота колхозников. Источником этого беззакония стало постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 30 июля 1931 года “О развертывании социалистического животноводства” . На практике его выполнение вылилось в банальную реквизицию скота с крестьянских подворий. Ответом на такого рода действия явились массовые выходы крестьян из колхозов с требованием вернуть им скот, инвентарь, часть посевов. Крестьяне уничтожали скот, подрывая тем самым основы не только животноводства, но и продовольственной безопасности.

Массовая миграция крестьян в города

Массовая миграция наиболее здоровых и молодых крестьян в города сначала от страха перед раскулачиванием, а затем из колхозов в поисках лучшей доли также существенно ослабила производственный потенциал деревни в 1932 году. Вследствие тяжелого продовольственного положения зимой 1931/32 года из сельской местности началось бегство в города и на заработки наиболее активной части колхозников и единоличников, прежде всего мужчин трудоспособного возраста. Значительная часть колхозников пыталась выйти из колхозов и вернуться к единоличному хозяйствованию. Пик массовых выходов пришелся на первое полугодие 1932 года, когда число коллективизированных хозяйств в РСФСР сократилось на 1370,8 тыс., в Украине на 41,2 тысячи.
Несанкционированное отходничество из деревни в города и промышленные районы составило по СССР за период с октября 1931 года по 1 апреля 1932 года 698342 человек. К началу весенней посевной 1932 года советская деревня подошла с подорванным животноводством и тяжелым продовольственным положением населения. Поэтому посевная кампания по объективным причинам не могла быть проведена качественно и в срок. Недостаток тягловой силы и нарушения правил агротехники в ходе сельскохозяйственной кампании 1932 года были предопределены последствиями пагубной для сельскохозяйственного производства аграрной политики сталинского руководства.

Посевная и уборочная кампании 1932 г были сорваны

Так, сокращение тягловой силы привело к серьезным затяжкам всех основных полевых работ, снижению их качества. В 1932 году, согласно отчета комиссии ВЦИК, весенняя посевная кампания на Северном Кавказе растянулась на 30–45 дней, вместо обычной недели или чуть больше. В Украине к 15 мая 1932 года было засеяно только 8 млн. гектаров (для сравнения: 15,9 млн. в 1930 году и 12,3 в 1931 году) . Упорные усилия власти по расширению посевных площадей зерновых культур для роста их товарности, без введения прогрессивных севооборотов, внесения достаточного количества навоза и удобрений, неизбежно вели к истощению земли, падению урожайности, росту заболеваемости растений. Огромное сокращение тягловой силы при одновременном увеличении посевных площадей не могло не иметь своим результатом ухудшения качества вспашки, засева и уборки, а следовательно, снижения урожайности и увеличения потерь.
Широко известны факты высокого засилья сорняков на полях, засеянных хлебами в 1932 году в Украине, на Северном Кавказе и в других районах, низкое качество прополочных работ. Закономерным следствием подобных объективных обстоятельств стали огромные потери зерна при уборке урожая, размеры которых не имели аналогов в прошлом. Если в 1931 году, по данным НК РКИ, при уборке было потеряно более 150 млн. центнеров (около 20% валового сбора зерновых), то в 1932 году потери урожая оказались еще большими. Например, в Украине они колебались от 100 до 200 млн. пудов, На Нижней и Средней Волге достигли 72 млн. пудов (35,6% от всего валового сбора зерновых). В целом по стране в 1932 году не менее половины выращенного урожая осталось в поле. Если бы эти потери были сокращены хотя бы на половину, то никакой массовой голодной смертности в советской деревне не было. Тем не менее, по оценкам источников и свидетельствам очевидцев, в 1932 году урожай был выращен средний по сравнению с предыдущими годами и вполне достаточный, чтобы не допустить массового голода. Но убрать его своевременно и без потерь не удалось.
Поэтому, в конечном итоге, он оказался хуже, чем в 1931 году, хотя официальные цифры свидетельствуют об обратном. Огромный дефицит зерна в стране после окончания уборки и хлебозаготовительной кампании 1932 года возник в силу объективных и субъективных обстоятельств. К объективным причинам можно отнести вышеназванные последствия двух лет коллективизации, сказавшиеся на уровне агротехники в 1932 году.
Субъективными причинами стали, во-первых, крестьянское сопротивление хлебозаготовкам и коллективизации и, во-вторых, сталинская политика хлебозаготовок и репрессий в деревне.

Крестьянское сопротивление коллективизации важнейший фактор голода

Крестьянское неприятие колхозов, их активное сопротивление политике коллективизации и хлебозаготовок – важнейший фактор аграрного кризиса 1932 года. Основная масса колхозников и единоличников, имея крайне негативный опыт 1931 года, когда в результате выполнения хлебозаготовок они остались без хлеба и вынуждены были пережить голодную зиму, не желала и, в силу объективных условий (недостатка тягла прежде всего), не могла добросовестно работать в колхозах и своих хозяйствах. Колхозники предпочитали работе в колхозе любые другие заработки: в личном хозяйстве, совхозах, городе.
Уже с осени 1931 году и, особенно, весной 1932 года по стране прокатились так называемые “волынки” – коллективные отказы от работы в колхозах. В них приняло участие 55387 крестьян, в том числе 23946 человек в Украине. В этих условиях, чтобы заинтересовать крестьян в своевременной уборке урожая, в мае 1932 года выходят постановления СНК, ЦИК СССР и ЦК ВКП(б), согласно которым сокращается государственный план хлебозаготовок и после их выполнения (с 15 января) разрешается свободная торговля хлебом и мясом (в случае регулярного выполнения поставок в централизованные фонды) . В весенние и летние месяцы 1932 года следуют постановления о недопустимости ликвидации личных подсобных хозяйств колхозников, о возвращении им ранее реквизированного для общественных ферм скота, о соблюдении законности и прекращении беззаконий в деревне.
Однако все эти меры так называемого “неонэпа” не могли дать результата, поскольку они были приняты слишком поздно. В частности, постановление о “свободной торговле”, на которое рассчитывало Советское правительство, не сработало, так как на начало мая 1932 года у колхозников просто не осталось хлеба для его продажи на рынок. Его не хватало для собственного потребления. Голодавшими крестьянами владела одна мысль: как пережить зиму и весну. Задавленные многолетним произволом казаки и крестьяне уже не верили власти. Поэтому летом 1932 года с начала уборочной кампании в колхозах получили повсеместное распространение небывалое ранее воровство колхозного зерна с полей, массовый уход из деревень трудоспособного населения на заработки.
Продолжались самороспуски колхозов, сопровождавшиеся, как говорилось в сводках ОГПУ, “разбором скота, имущества и с/х инвентаря”, “самочинным захватом и разделом в единоличное пользование земли и посевов”. Колхозники и единоличники отказывались работать в поле без обеспеченности общественным питанием. В ряде мест вспыхивали массовые волнения, которые власти подавляли вооруженной силой. По данным ОГПУ, с апреля по июнь 1932 года в сельских районах СССР было зарегистрировано 949 массовых выступлений, против 576 в первом квартале. Кроме того, с началом уборочной страды массовым явлением стало воровство крестьян колхозного зерна. Масштабы явления были настолько велики, что Советское государство, по личной инициативе Сталина, 7 августа 1932 года приняло “знаменитое” Постановление об охране общественной (социалистической) собственности, предусматривающее пойманным ворам срок наказания в виде 10 лет и расстрела.
Местные власти в назидание остальным публиковали списки расстрелянных крестьян по этому, метко названному в народе, “закону о пяти колосках” . Подобная ситуация была закономерна, поскольку ее острота была обусловлена начавшейся хлебозаготовительной кампанией, характер которой убеждал крестьян в правильности их поведения. Спущенные сверху планы были непосильными для колхозов и единоличных хозяйств с точки зрения их организационно-хозяйственного состояния. Таким образом, пониженный урожай 1932 года определила совокупность объективных и субъективных причин. Их соотношение не было равнозначным на протяжении всего года.
Весной 1932 года доминирующими были объективные факторы – последствия насильственной коллективизации и хлебозаготовок, обусловившие нарушения агротехники в период посевных и прополочных работ. Хотя и субъективный фактор – нежелание крестьян добросовестно работать, тоже проявлялся. Однако во многом он определялся объективными обстоятельствами (продовольственными трудностями, сокращением тягла, рабочих рук и т.д.). С началом же уборочных работ доминирующим стал субъективный фактор – крестьянское сопротивление хлебозаготовкам. Крестьяне не желали добросовестно убирать урожай в страхе перед голодом, который усиливался по мере развертывания хлебозаготовительной кампании.
Но и здесь объективные причины того же рода, что и в период посевных и прополочных работ, давали о себе знать. В основе всей совокупности перечисленных обстоятельств лежала сталинская политика коллективизации, проводившаяся осознанно и решительно. Поэтому главная вина за аграрный кризис 1932 года лежит на политическом руководстве страны. Именно оно породило кризис и несет основную ответственность за последующие события. Поэтому в широком смысле слова мы можем говорить, что пониженный урожай 1932 года явился результатом действия субъективного фактора – политики форсированной модернизации, осуществляемой сталинским режимом за счет безжалостной эксплуатации деревни.

Хлебозаготовительная кампания 1932 года, оставившая деревню без хлеба, получила достаточное освещение в историографии. Ее региональные особенности связаны лишь с размерами территорий и конкретными персоналиями исполнителей. В остальном же, по своей сути, она была единой и для Украины, и для Поволжья, и для других зон сплошной коллективизации. В Украине, Поволжье, ЦЧО, на Дону и Кубани происходили примерно одни и те же процессы. Октябрьский 1931 года Пленум ЦК ВКП(б) о хлебозаготовках касался всех зерновых районов, а не лишь Украины. Чрезвычайные комиссии Политбюро ЦК 1932 года по хлебозаготовкам были созданы, почти одновременно, и не только в Украине, но и на Кубани и в Поволжье. «Черные доски» для невыполнивших план хлебозаготовок районов были введены не только в Украине, но и в Северо-Кавказском крае и Поволжье.
Конфискация всего продовольствия у крестьян за невыполнение плана хлебозаготовок происходила в 1932–1933 годах не только в Украине, но и российских регионах, о чем свидетельствует, например, постановление Староминского райкома ВКП(б) Северо-Кавказского края по поводу Новодеревенской станицы. Произвол местных властей там в отношении сельских тружеников в период хлебозаготовок был не меньшим, чем в Украине, о чем можно судить, хотя бы, по письмам М.А. Шолохова И.В. Сталину о ситуации в Вешенском районе.

П ринудительное закрепление крестьян в голодающих районах

Печально известная директива Сталина–Молотова от 22 января 1933 года о принудительном закреплении крестьян в голодающих районах, касалась не одной только Украины. Следует не забывать, что в российских регионах было и то, чего не было в Украине. Это порки крестьян в колхозах Нижне-Волжского края в период сельскохозяйственной кампании 1931 года, а также поголовное выселение казачьих станиц на Кубани за «саботаж хлебозаготовок» . В то же время, украинская специфика в событиях 1932–1933 годов присутствовала, также как присутствуют свои специфики во всех регионах, особенно, в Казахстане, если говорить о последствиях трагедии.

Отсутствие «национальной специфики» голода

В многонациональном Поволжье, например, спецификой голода было отсутствие его «национальной специфики». Это значит, что в зоне сплошной коллективизации одинаково голодали и русские, и татары, и мордва, и представители других народов. В данном контексте следует отметить, что перерыв горы документов, исследователи еще не обнаружили ни одного постановления ЦК партии и Советского правительства, приказывающих убить с помощью голода определенное число украинских или других крестьян!
Возвращаясь к украинскому фактору в событиях 1932–1933 годах, укажем, на наш взгляд, на одно очень важное обстоятельство, повлиявшее на их ход и в немалой степени предопределившее их трагические последствия. Летом 1932 года голод в Украине сыграл роль дестабилизирующего фактора для соседних регионов, прежде всего Северо-Кавказского края и ЦЧО. Хлынувшие туда голодные украинские крестьяне стимулировали «панические настроения» в казачьей и крестьянской среде, срывая тем самым уборочную кампанию и хлебозаготовки.
Сам факт голода в Украине явился шоком для русских крестьян. Показательным в этом плане стала реакция и белоруссов. Летом 1932 года Белоруссия оказалась заполнена голодающими сельскими жителями Украины. Изумленные белорусские рабочие писали в «Правду» и высшему руководству страны, что они не помнят, чтобы когда бы то ни было «Белоруссия кормила Украину». Однако следует отметить принципиальное положение – голод в соседних зерновых районах России возник одновременно с украинским, и последний лишь выступил в качестве катализатора событий, но не их причиной. На наш взгляд, именно массовое бегство украинских крестьян из колхозов весной-летом 1932 года, в немалой степени, обусловило ужесточение политики сталинского руководства в деревне в целом, во всех регионах, в том числе в Украине. Как свидетельствует опубликованная переписка И.В. Сталина и Л.М. Кагановича, в начале 1932 года Сталин полагал, что главная вина за возникшие в Украине трудности лежала на местном руководстве, которое не уделило должного внимания сельскому хозяйству, поскольку увлеклось «гигантами промышленности» и уравнительно разверстало план хлебозаготовок по районам и колхозам. Именно поэтому весной 1932 года была предоставлена помощь Центра: семенная и продовольственная ссуды.
Однако после того, как Сталину сообщили, что руководители Украины (Г.И. Петровский) пытаются свалить вину за возникшие трудности на ЦК ВКП(б), а украинские колхозники, вместо благодарности за оказанную помощь, бросают колхозы, разъезжают по Европейской части СССР и разлагают чужие колхозы «своими жалобами и нытьем», его позиция стала изменяться. От практики предоставления продовольственных ссуд Сталин переходит к политике установления жесткого контроля над сельским населением. Причем эта тенденция усиливалась по мере роста крестьянского противодействия хлебозаготовкам в форме прежде всего массового расхищения урожая и во всех без исключения зерновых районах СССР. Таким образом, в основе сталинской твердости было стремление укрепить колхозный строй и сломить крестьянское сопротивление хлебозаготовкам как в Украине, так и других районах. В определенной степени подобная политика обуславливалась и международной обстановкой.

Внешний фактор

В литературе на тему коллективизации как-то глухо говорится об этом, а, между тем, внешний фактор, на наш взгляд, сыграл значительную роль в событиях 1932–1933 годов в Украине и советской деревне в целом. В декабре 1931 года на сессии ЦИК В.М. Молотов в сильных выражениях говорил о «растущей опасности военной интервенции против СССР» . Это были не пустые слова. В результате крупного провала политики Коминтерна в Китае и агрессивной политики Японии на дальневосточных рубежах СССР возник реальный очаг военной угрозы. В сентябре 1931 года Япония вторглась в Маньчжурию и через год оккупировала ее. 13 декабря 1932 года Япония отвергла предложенный СССР пакт о ненападении. В начале 1933 года японская армия вышла непосредственно к дальневосточным границам Советского Союза. Сталинское руководство с тревогой ожидало дальнейших шагов Японии. А в Германии к власти пришел Гитлер, который в период избирательной кампании инициировал кружечный сбор средств для оказания помощи голодающим немцам в СССР.
В условиях японской агрессии в Северном Китае и возникшей нацистской угрозы в Европе для сталинского руководства была важна твердая и решительная позиция. «Уверенно-пренебрежительный тон в отношении великих держав, вера в свои силы», – как выразил ее суть в январе 1933 года на сессии ЦИК В.М. Молотов. Фактор внешней угрозы, стремление сохранить международный престиж СССР также предопределили бескомпромиссный характер противоборства сталинистов и крестьянства в период хлебозаготовительный кампании 1932 года и в Украине, и в других районах. В то же время, мы не отрицаем наличия у сталинского режима сопутствующего мотива в его политике в Украине в 1932–1933 годах – стремления воспользоваться ситуацией и нейтрализовать те слои украинской интеллигенции и партийно-советской бюрократии, которые выступали за сохранение самобытности украинской культуры и образования в условиях начавшейся унификации национальных культур.

Голод 1932–1933 годов помог Сталину ликвидировать оппозицию его режиму

Происходило примерно то, что было в период голода 1921–1922 годов, когда большевистское руководство под предлогом спасения голодающих расправлялось с инакомыслящими священниками, сопротивлявшимися неупорядоченному изъятию церковных ценностей (вспомним известное письмо В.И. Ленина В.М. Молотову от 19 марта 1922 года) . Голод 1932–1933 годов помог Сталину ликвидировать в Украине, по его мнению, потенциальную оппозицию его режиму, которая из культурной могла вырасти в политическую и опереться при этом на крестьянство.

На этот счет имеются факты, в том числе приведенные в 3-м томе документального сборника «Трагедия советской деревни», посвященного голодомору, где характеризуется деятельность в украинском селе органов ОГПУ. В частности, органы ОГПУ вели решительную борьбу против так называемой «националистической контрреволюции». Только в период с января по август 1932 года ОГПУ Украины было раскрыто и обезврежено 8 «националистических группировок украинской шовинистической интеллигенции» с 179 участниками. К концу августа 1932 года было ликвидировано уже 35 подобных групп с 562 участниками. Кроме того, ОГПУ фиксировали факты ведения в сельской местности среди партийно-хозяйственного актива антисоветской агитации бывшими укапистами, утверждавшими, что ВКП(б) и Советская власть «душат украинскую национальную культуру».

В этом же ключе можно рассматривать постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 декабря 1932 года «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», предусматривавшее изгнание «петлюровских и других буржуазно-националистических элементов из партийных и советских организаций», а также перевод на Северном Кавказе делопроизводства советских и кооперативных органов «украинских районов», всех издающихся там газет и журналов с украинского языка на русский, перевод в школах этих районов преподавания предметов с украинского на русский язык. Однако все же в основе трагедии в Украине были другие причины, прежде всего антикрестьянская политика сталинцев, недоверие Сталина к крестьянству как классу, независимо от его национальной принадлежности.

Характерным в этом плане было распоряжение Сталина, озвученное в его письме из Сочи Кагановичу и Молотову 18 июня 1932 года, о запрещении доводить до села сниженный план хлебозаготовок, чтобы не расхолаживать крестьян. В этом же ключе почти анекдотическая история с заготовкой яиц в Украине, план которой предполагал, что на каждую подсчитанную курицу, исходя из логики крестьянского поведения, приходится, как минимум две, укрытые от учета. Поэтому спустили план, выполнение которого было возможным, если бы каждая курица откладывала по одному яйцу в день. Сталинская стратегия «подстраховки от крестьянской хитрости» усугубила ситуацию, о чем не побоялся указать Сталину М. Хатаевич в письме от 27 декабря 1932 года. Он заметил, что если бы Украина сразу получила сниженный план хлебозаготовок, то он бы был выполнен, поскольку люди были бы уверены в его реальности. Крестьяне России и Украины были наказаны голодомором 1933 года за их нежелание добросовестно работать в сталинских колхозах.

Вся вина за развал сельского хозяйства страны была возложена Сталиным и его окружением на местные власти, “кулаков” и “лодырей–колхозников”. Об этом на весь мир было сказано в выступлениях вождя и его соратников на Январском объединенном 1933 года Пленуме ЦК и ЦКК и Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников (февраль 1933 года) . Масштабы голода 1932–1933 годов сопоставимы с ситуацией во время “Царя–голода” 1921–1922 годов.

Ужасы голода

Голод охватил основные житницы страны и сопровождался всеми его ужасами. Многочисленные документы рисуют жуткую картину страданий миллионов сельских жителей. Эпицентры голода сосредоточились в зерновых районах – зонах сплошной коллективизации, где положение голодающего населения было примерно одинаковым. Об этом можно судить по данным сводок ОГПУ, донесениям политотделов МТС, закрытой переписке местных органов власти с Центром, свидетельствам очевидцев.

В частности, только нами установлено, что в 1933 году в Поволжье такие населенные пункты Нижне–Волжского края, как деревня Ивлевка Аткарского района, село Старые Гривки Турковского района, колхоз имени Свердлова Семеновского сельсовета Федоровского кантона АССРНП почти полностью обезлюдели. Выявлены многочисленные случаи трупоедств и захоронений в общих ямах жертв голода в селах Саратовской, Пензенской, Самарской, Волгоградской областей. Как известно, подобное же наблюдалось в Украине, на Дону и Кубани. Существуют официальные зарегистрированные ЗАГСами цифры голодной смертности сельского населения в 1932–1933 годах.

Мы не разделяем распространенное в историографии мнение об отсутствии достоверной информации о смертности в голодающих районах СССР вследствие неэффективной работы органов учета (ЗАГСов). Проведенный нами анализ первичной документации 65 районных архивов ЗАГС и четырех областных, расположенных на территории, в 1933 году входившей в состав Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев, убедительно доказал факт высокой смертности на почве голода и связанных с ней болезней в рассматриваемый период на данной территории. Об этом же говорило существенное падение уровня рождаемости в 1932–1934 годах в изученных районах. Анализ содержащихся в архивах ЗАГСов книг записей актов гражданского состояния о смерти по 895 сельским Советам за период с 1927 по 1940 годы показал, что зарегистрированный уровень смертности населения в 1933 году в Нижне–Волжском крае превысил уровень 1931 года – в 3,4 раза, 1932 года – в 3,3 раза, в Средне–Волжском крае соответственно 1931 года – в 1,5 раза, 1932 года – в 1,8 раза.

На то, что резкий скачок смертности в 1933 году и падение рождаемости сельского населения были обусловлены наступившим голодом, указывают имеющиеся в актах о смерти записи причин смерти, прямо или косвенно свидетельствующие о голоде. Прежде всего в актовых книгах о смерти имеются прямые указания на смерть крестьян в 1933 году от голода. В частности, в графе акта о смерти “причины смерти” содержатся записи типа: умер “от голода”, “истощения”, “голодания” и т.п. В изученных архивах ЗАГС нами обнаружены 3296 записей подобного содержания. О наступлении голода и степени обрушившихся на деревню тягот свидетельствуют имеющиеся в актах о смерти за 1933 год записи о смерти крестьян от болезней органов пищеварения.

В частности, в графе “причина смерти” актов о смерти широко распространены такие записи, как: “истощение желудка”, “воспаление кишечника”, “кровавый понос”, “отравление суррогатом” и т.п. Они убедительно иллюстрируют характерную черту голодного бедствия – смерть голодающих вследствие употребления в пищу различных суррогатов. Документы архивов ЗАГСов фиксируют многочисленные факты смертей крестьян в 1933 году от таких болезней, как “тиф”, “дизентерия”, “водянка”, “малярия” - постоянных спутников голода.

Таким образом, демографическая статистика ЗАГСов однозначно указывает на огромные масштабы голодного бедствия, сопоставимые для основных зерновых районов СССР. Как показывают изученные источники, голод в его эпицентрах в равной степени затронул селения с русским и нерусским населением и не имел “национальной специфики” как таковой, то есть направленности против какого-то одного народа. Особенно убедительно данное положение иллюстрируется на примере Поволжья – одного из самых многонациональных регионов России. В частности, оно подтверждается результатами проведенного нами анкетирования очевидцев голода, в ходе которого были опрошены представители основных народов, традиционно проживавших в Поволжье (449 русских, 69 украинцев, 42 мордвина, 39 чувашей, 10 немцев, 7 татар, 4 казаха и 4 литовца). Они зафиксировали, что степень остроты голода определялась территориальным расположением селения в регионе и его экономической специализацией.

Демографическая катастрофа

Прежде всего в эпицентре голода оказались селения, расположенные в районах, специализировавшихся на товарном зерновом производстве. В них голод в равной степени поразил русские, мордовские, украинские и другие селения. Голод 1932–1933 годов стал подлинной демографической катастрофой для деревни и страны в целом. В докладной записке заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июня 1934 года указывалось, что численность населения Украины и Северного Кавказа только по состоянию на 1 января 1933 года уменьшилась на 2,4 млн. человек.

Среди исследователей существуют различные оценки числа жертв данного голода. Произведенные в последние годы расчеты специалистов, базирующиеся на достоверной источниковой базе, рисуют следующую картину демографических потрясений на территории бывшего СССР в 1932–1933 годах. Так, на основе анализа данных переписей 1926 и 1937 годов, а также текущего загсовского учета рассчитаны демографические потери от свирепствовавшего голода в Украине. Его прямые потери составили 3238 тыс. человек, или, с поправкой на несовершенство расчетов, они могут колебаться в диапазоне от 3 до 3,5 млн. человек. С учетом недобора родившихся в 1932–1934 годах (1268 тыс. человек) и снижения рождаемости полные потери колеблются в интервале от 4,3 до 5 млн. человек. По нашим расчетам, основанным на анализе материалов 65 архивов ЗАГС Поволжья и данных центральных органов ЦУНХУ СССР, общие демографические потери сел и деревень Поволжья во время голода 1932–1933 годов, включавшие непосредственные жертвы голода, а также косвенные потери в результате падения рождаемости и миграции сельского населения, составили около 1 млн. человек.
Численность крестьян, умерших непосредственно от голода и вызванных им болезней, определилась в 200–300 тыс. человек. В Северо-Кавказском крае количество казаков и крестьян, непосредственно погибших от голода и вызванных им болезней, по официальным данным, исчисляется цифрой 350 тыс. человек. Однако применительно к этому региону необходимо учесть еще то обстоятельство, что в ходе хлебозаготовок огромный размах в крае получило массовое выселение “саботажников”. Всего лишь одна хлебозаготовительная кампания 1932 года в Северо-Кавказском крае сопровождалась людскими потерями (жертвы голода, репрессий и депортаций) в 620 тыс. человек, то есть около 8% населения Дона и Кубани.
С помощью анализа изменений в половозрастной структуре населения Казахстана между двумя переписями (1926 и 1939 годов) численность погибших от голода и безвозвратно мигрировавших казахов в 1931–1933 годах определена в пределах 1750–1798 тыс. человек, или 49% его первоначальной численности. На наш взгляд, современная разработка проблемы демографических потерь населения СССР в 1930–е годы позволяет оценить их в 5 – максимум 7 млн. Из них, по подсчетам В.Б. Жиромской, не менее 2,5 млн. человек приходится на РСФСР. При этом в общем мартирологе жертв следует учесть и Казахстан, входивший в начале 1930-х годов в состав РСФСР на правах автономии. Там от голода погибло не менее 1 млн. человек. Таким образом, в 1932-33 гг. на сопоставимой по плотности сельского населения территории СССР, пораженной голодом, наблюдалась примерно одна и та же картина голодной смертности. В РСФСР жертвами голода стали не менее 3 млн. человек. Важнейший вопрос темы – это причины действительно огромных жертв Украины во время голодомора, по сравнению с другими регионами СССР.

Демографические потери Украины в 1932–1933 г

Крестьяне были лишены средств традиционных выживания при голоде

К 1933 году в колхозной деревне не оказалось никаких страховых запасов зерна на случай голода, традиционных для дореволюционного времени.
В ходе коллективизации о них вообще не шла речь, поскольку зерно рассматривалось лишь как источник получения средств для нужд государства. Особенно красноречиво об этом свидетельствуют зерновые ссуды, выданные колхозам в 1932–1933 годах. В отличие от доколхозного периода они преследовали одну цель - заставить колхозников добросовестно выполнять государственные повинности. Как известно, в пик голода, с февраля по июль 1933 года, было принято не менее 35 постановлений Политбюро и декретов Совнаркома о выдаче в общей сложности 320 тыс. тонн зерна для продовольственных нужд. На семена, включая секретные поставки, было выделено 1.274 млн. тонн хлеба. Однако подавляющее большинство колхозников, по воспоминаниям очевидцев и другим источникам, не посчитало их фактом помощи голодающему населению со стороны государства, так как помощь пришла поздно, ее размеры были мизерными, и она носила избирательный характер.
В первую очередь продовольственная помощь предназначалась только для тех колхозников, кто выходил на работу в колхоз. И центральные, и местные власти использовали хлеб как инструмент для выполнения сельскохозяйственных работ. В период весенней и уборочной страды 1933 года выдача продовольственной ссуды приостанавливалась в колхозах в случае невыполнения колхозниками сельскохозяйственных работ. Выходящим в поле она нередко значительно сокращалась при невыполнении ими запланированных норм выработки. Показательна в этом плане одна из резолюций ЦК КП(б)У относительно того, что делать с крестьянами Киевской области, попавшими в больницу в результате голода: “Разделить всех госпитализированных на больных и выздоравливающих, значительно улучшить питание последних с тем, чтобы как можно скорее выпустить их на работу” . Коллективизация разрушила одну из традиционных систем выживания земледельцев во время голода, связанную с существованием в деревне кулака, или, точнее сказать, зажиточного, хозяйственного хлебороба, который был постоянным гарантом для бедняка на случай голода.
Главный итог аграрной политики Советской власти в деревне к началу 1933 года состоял в том, что в результате раскулачивания крестьяне лишились возможности получения частной помощи в пределах своего селения – традиционной формы выживания в условиях голода в доколхозной деревне. Еще одним средством выживания деревни в условиях голода во все времена было нищенство. В 1932–1933 годах власть использовала все имеющиеся в ее арсенале средства, чтобы не позволить голодающим крестьянам собирать милостыню. Нищих высылали за пределы края. Кроме того, городским рабочим, военнослужащим и жителям соседних регионов было запрещено делиться своими продовольственными пайками с голодающими колхозниками. Традиционным средством выживания крестьян в условиях голода была продажа личного имущества, прежде всего домашнего скота и сельскохозяйственного инвентаря.
В предшествующие годы, когда урожай вследствие засухи оказывался низким и селениям угрожал голод, крестьяне обычно уже в первые летние месяцы продавали рабочий скот. Земледельцы сохраняли тем самым хлеб для продовольственного потребления семьи, поскольку его уже не надо было направлять на корм скоту. Катастрофическое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота в годы коллективизации, его обобществление самым негативным образом отразилось на положении крестьян. В 1932–1933 годах крестьяне оказались в худших условиях, чем в предшествующие голодные годы, так как, с одной стороны, их рабочий скот был обобществлен и не мог быть продан ради получения хлеба, а с другой, оставшийся в их распоряжении домашний скот, прежде всего коровы, гибнул от бескормицы. Важнейшим средством выживания семей хлеборобов во время голода являются огороды и сады на приусадебных участках, позволяющие получить продовольственные запасы. Но в 1932–1933 годах был установлен государственный контроль и над этим источником существования крестьянской семьи. Имеется огромное количество свидетельств конфискаций выращенных на приусадебных участках колхозников и единоличников продуктов, а также законсервированных даров природы в наказание за невыполнение государственных обязательств во всех регионах СССР.
Веками проверенной традицией спасения во время голода была возможность крестьян покинуть зону бедствия, уйти на заработки, или просто найти более безопасное место и выждать время. Даже без оказания помощи со стороны государства бегство голодающих из эпицентра бедствия в менее пораженные районы значительно увеличивало индивидуальные шансы на спасение. В период голодомора, в отличие от предшествующих лет, отток населения из голодающих районов был затруднен вследствие принятых Cоветским государством мер по пресечению стихийной миграции из села. Наиболее ярким свидетельством этого стала “знаменитая директива” Сталина и Молотова от 22 января 1933 года ЦК КП(б)У Украины и в Северо–Кавказскому крайкому ВКП(б) о необходимости принять меры к прекращению бегства колхозников из колхозов.
Само бегство голодных людей расценивалось как новая форма “кулацкого саботажа” с целью сорвать весеннюю посевную кампанию. В литературе известно, что к началу марта 1933 года ОГПУ и милицией было задержано 219460 человек. Из них 186588 человек было возвращено обратно, остальные привлечены к судебной ответственности и осуждены. В этом же ключе были и меры по изменению правил отходничества и введению паспортной системы. В частности, согласно постановления ЦИК СССР и СНК СССР от 17 марта 1933 года, чтобы уйти в отход колхозник должен был зарегистрировать в правлении колхоза договор с тем хозяйственным органом, который нуждался в его услугах. На практике эта процедура была почти не осуществима, так как предусматривала предварительную договоренность с предприятием, совхозом и т.д. В случае же самовольного ухода колхозника из колхоза на заработки он и его семья исключались из колхоза и лишались, таким образом, права на получение продовольственной ссуды, а также и тех средств, которые были заработаны ими в колхозе или переданы ему в неделимые фонды. Начавшаяся в 1933 году паспортизация городского населения существенно затрудняла трудоустройство самовольно покидавших колхозы колхозников. Милиция теперь получила право высылать из городов крестьян, у которых не было договоров о найме с промышленными предприятиями, а также препятствовать самовольному уходу из деревни.
Таким образом, принятые Советским государством меры фактически прикрепляли крестьян к колхозам, обрекая их на голод и голодную смерть. Они коснулись всех регионов и обусловили значительный рост смертности сельского населения. Говоря о причинах высокой голодной смертности в 1932–1933 годах в советской деревне следует особо отметить факт отказа сталинского руководства от международной помощи, а также его политику голодного экспорта зерна в пик голода. Подобная ситуация принципиально отличала голод 1932–1933 годов от первого “советского голода” 1921–1922 годов и массовых голодовок в дореволюционной России.

Из государственных запасов голодающим не было выделено ни грамма, зерно продавали за границу

Историками установлено, что в 1933 году сталинское правительство не выделило ни грамма из резервного зернового фонда страны (1.9997 млн. тонн) для нужд села. Не трудно подсчитать, что если бы в первой половине 1933 года, в самый пик голода, этот хлеб поступил голодающим в размере полугодовой нормы на человека в 100 кг, по крайне мере, его хватило бы 20 млн. человек, чтобы не умереть с голоду. Но и этим дело не ограничивалось. То же самое можно сказать и о голодном экспорте зерна. Во время голода Сталин и его окружение проводили экспортную политику по известной формуле царского правительства – “не доедим, но вывезем”. Так, в 1932 году было экспортировано 1,6 млн. тонн. В январе–июне 1933 года из голодающей страны было вывезено 354 тыс. тонн зерна.
Два авторитетных российских исследователя – Н.А. Ивницкий и Е.Н. Осколков справедливо считают, что вывезенных за рубеж в 1933 году 1,8 млн. тонн зерна оказалось бы вполне достаточно, чтобы предотвратить массовый голод. По мнению Н.А. Ивницкого, Советское правительство, экспортируя зерно, могло бы одновременно пожертвовать частью золотого запаса страны для закупки за рубежом других пищевых продуктов. Однако это не произошло. И масштабы голода приобрели чудовищные размеры.

Сталинское руководство замалчивало голод

В историографии доказано, что в 1932–1933 годах сталинское руководство замалчивало голод, продолжало вывозить хлеб за границу и игнорировать попытки мировой общественности оказать помощь голодающему населению СССР исходя из проводимого им политического курса.
Признание факта голода было бы равносильным признанию краха выбранной Сталиным и его окружением модели модернизации страны, что в условиях разгрома оппозиции и укрепления режима было нереальным. Тем не менее, на наш взгляд, даже в рамках избранной сталинским режимом политики у него имелись реальные альтернативы для смягчения масштабов созданной им трагедии. Например, по мнению Д. Пеннер, разделяемым автором настоящей статьи, гипотетически, Сталин мог бы воспользоваться нормализацией отношений с США и закупить там по дешевым ценам излишки продовольствия. Данный шаг был бы и свидетельством доброй воли со стороны США по отношению к СССР, в связи с установлением официальных дипломатических отношений. Акт признания как бы “покрывал” возможные идеологические и политические издержки СССР, согласившейся принять американскую помощь. Высоким сторонам удалось бы “сохранить свое лицо”. Кроме того, от этого шага была бы несомненная польза американским фермерам.
Также, Д. Пеннер и автор считают, что сталинское руководство не совсем рационально использовало возможности международной солидарности рабочих. Советское правительство могло бы закупить продовольствие в качестве награды своим рабочим за их самоотверженный труд у их “товарищей по классу”, переживавших тяжелую экономическую депрессию за рубежом. В частности, можно было бы импортировать апельсины из Калифорнии, где их обливали керосином и уничтожали, так как это было дешевле, чем продать на рынке. Таким образом, получили бы поддержку рабочие калифорнийских ранчо и их коллеги в далекой России. Это было бы проявлением настоящей международной солидарности, о которой трубила сталинская пропаганда.

Главный вывод

Главный вывод, к которому пришел автор в результате многолетних исследований данной темы следующий: Наступление голода в 1932–1933 годах в СССР (в России и Украине) не было связано с погодными условиями и предшествующим коллективизации уровнем развития сельского хозяйства как таковыми. Голод стал результатом коллективизации, принудительных хлебозаготовок и подавления крестьянского сопротивления сталинскому режиму. Все решения, касающиеся развития аграрного сектора экономики СССР в 1931–1933 годах осознанно принималось сталинским руководством. Ситуация усугубилась его политикой ограничения и ликвидации традиционных методов выживания крестьян во время голода, а также отказом СССР от международной помощи. Поэтому мы можем назвать голод 1932–1933 годов в России и Украине организованным, рукотворным голодом.
В то же время, как показывает мировая практика, элемент “рукотворности” присутствовал во всех голодовках, и сталинский режим здесь не был оригинален. Но оправдать его с позиций гуманизма и религиозной морали невозможно.

Был ли голодомор геноцидом украинского народа?

Нами не поддерживается мнение украинских историков о национальном геноциде голодом в Украине в 1932–1933 годах. На этот счет отсутствуют документы, в которых бы говорилось о наличии у сталинского режима замысла уничтожить украинский народ или сократить именно его численность. В известных в ХХ веке случаях геноцида народов (армянская резня 1915 года, Холокост, этнические чистки в Руанде) развязавшие его режимы действовали осознанно, т.е ставили подобную цель и осуществляли ее с помощью репрессивных органов государства, получавших соответствующие распоряжения на уровне высшего политического руководства, о чем сохранились соответствующие архивные документы и свидетельства очевидцев. В Украине ничего подобного не было. Более того, существуют документы, однозначно указывающие на то, что у Сталина не было идеи уничтожить украинский народ и Украину с помощью «террора», «геноцида» голодом. Они связаны с продовольственными и семенными ссудами, другими видами государственной помощи, оказанной Украине при личном участии Сталина в 1933 году, о чем весьма детально сказано в упомянутой нами фундаментальной монографии Р. Дэвиса и С. Уиткрофта. Вот лишь некоторые из них. 27 июня 1933 г. 23 час. 10 мин. секретарь ЦК КП(б)У М.М. Хатаевич направил Сталину шифрограмму следующего содержания: «Продолжающиеся последние 10 дней беспрерывные дожди сильно оттянули вызревание хлебов и уборку урожая. В колхозах ряда районов полностью съеден, доедается весь отпущенный нами хлеб, сильно обострилось продовольственное положение, что в последние дни перед уборкой особенно опасно. Очень прошу, если возможно, дать нам еще 50 тысяч пудов продссуды». На документе имеется резолюция И. Сталина: «Надо дать» .
В то же время, на просьбу начальника политотдела Новоузенской МТС Нижне-Волжского края Зеленова, поступившую в ЦК 3 июля 1933 года, о продовольственной помощи колхозам зоны МТС был дан отказ. Согласно постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 1 июня 1933 года «О распределении тракторов производства июня – июля и половины августа 1933 года», из 12100 тракторов, запланированных к поставке в регионы СССР, Украина должна была получить 5500 тракторов, Северный Кавказ – 2500, Нижняя Волга – 1800, ЦЧО – 1250, Средняя Азия – 550, ЗСФСР – 150, Крым – 200, Южный Казахстан – 150. Таким образом, российские регионы, вместе взятые, получали 5700 тракторов (47%), а одна Украина – 5500 (45,4%) .
В этом же ключе следует рассматривать и решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 декабря 1933 года о закупке 16 тыс. рабочих лошадей для Украины в БССР и Западной области. Учитывая реальную ситуацию в СССР в 1933 году, в том числе распространение голода и на территорию Белоруссии и Западной области, можно предположить, что Украина получила несомненную льготу в данной части, по сравнению с другими регионами страны. И, наконец, «проукраински» выглядят даже решения Политбюро ЦК от 23 декабря 1933 года и от 20 января 1934 года о развертывании индивидуального огородничества, крайне необходимого в условиях начавшегося в СССР в 1930-е годы перманентного голода. «Идя навстречу желаниям рабочих – обзавестись небольшими огородами для работы на них собственным трудом в свободное время от работы на производстве», ЦК ВКП(б) постановило разрешить в 1934 году 1,5 млн. рабочих заняться собственными индивидуальными огородами.
Были намечены следующие размеры развертывания по областям индивидуальных рабочих огородов на 1934 год: Украина – 500 тыс. человек (в том числе по Донбассу – 250 тыс. чел.); Московская область – 250 тыс. чел.; Ивановская область – 150 тыс. чел.; Западная Сибирь – 100 тыс. чел.; Восточная Сибирь – 60 тыс. чел.; Горьковский край – 50 тыс. чел.; ДВК – 50 тыс. чел.; Казахстан – 50 тыс. чел.; Ленинградская – 50 тыс. чел.; Северный край – 40 тыс. человек. Таким образом, «украинская доля» рабочих – огородников в общей массе рабочих СССР, допущенных к занятию огородничеством, составила 500 тыс. человек, или 33,3%! Нами не поддерживается и точка зрения В.П. Данилова о социальном геноциде крестьянства в 1932–1933 годах. Думается, что социальным геноцидом в какой-то степени можно назвать политику раскулачивания деревни, поскольку она ликвидировала существовавший там слой зажиточных крестьян. Но, опять же, лишь с натяжкой, так как сталинский режим не ставил цели физического уничтожения раскулаченных.

Социального геноцида не было

Что же касается ситуации 1932–1933 годов, то она не могла быть социальным геноцидом, так как действия сталинцев в деревне не исчерпывались лишь репрессивными мерами, хотя они и доминировали. Наряду с ними продолжалась политика тракторизации и механизации колхозов, культурная революция. Кроме того, как уже отмечалось, весной 1933 года голодающие районы СССР получили семенные и продовольственные ссуды, которые позволили в целом организованно провести весеннюю посевную кампанию и прекратить массовый голод.
Наконец, в 1935 году новый колхозный устав расширил возможности спасения сельского населения на случай голода, разрешив колхозникам иметь личное приусадебное хозяйство. Все эти меры выглядят странными и нелогичными в рамках теории социального геноцида. На наш взгляд, теория геноцида вообще не применима к советскому периоду истории России и Украины. Если же говорить конкретно о событиях 1932–1933 годов в советской деревне, то в эти годы сталинский режим просто наказал голодом крестьян за их нежелание добросовестно работать в колхозах и сопротивление коллективизации. В то же время мы солидарны с В.П. Даниловом в части его оценки голода 1932–1933 годов как одного из преступлений сталинского режима. По другому нельзя оценивать гибель миллионов сельских тружеников, ввергнутых в несчастье действовавшими политиками.
С другой стороны, мы считаем, что Сталин и его окружение не планировали голода как операцию против крестьян заранее. Голод явился результатом их недальновидной, ошибочной аграрной политики, основанной на антикрестьянских представлениях. Его могло бы не быть, если бы сталинцы не победили своих оппонентов, выступавших против насильственной коллективизации. Поэтому сталинский голодомор – это печальный опыт того, к чему приводят непродуманные политические решения, опирающиеся лишь на силу государственной власти, но не на поддержку большинства народа. Этот исторический опыт должен быть учтен, в том числе настоящими политиками в России и Украине.
Современные знания обстоятельств трагедии, на наш взгляд, дают основания для вывода о том, что точнее и корректнее в научном отношении, обращаясь к событиям 1932–1933 годов в СССР, говорить не о голодоморе в Украине, а голоде в советской деревне, рассматривая ситуацию в Украине как часть общей трагедии советского крестьянства, в том числе российского. И трагедия эта должна не разъединять, а объединять народы! По нашему глубокому убеждению, дискуссия на тему, какой народ больше пострадал от сталинского режима малопродуктивна в научном отношении и опасна в нравственном и политическом.

Альтернативная трактовка причин голода по В.С. Аллилуеву

Голод 1932-1933 годов, поразивший житницы страны - Украину, Дон, Кубань, Поволжье, области Черноземья и Центральной России. Сегодня многие утверждают, что он был вызван коллективизацией. Может быть, в каких-то отдельных районах голод был сознательно "организован", чтобы дискредитировать коллективизацию и вызвать гнев крестьянства. Но утверждение, что этот голод никак не связан со стихийным бедствием, не соответствует действительности. Голодные годы - бич России (что, впрочем, мало отражалось на экспорте хлеба). В XVIII веке было, например, тридцать четыре таких голодных года, в XIX веке - свыше сорока. Особенно сильным был голод в 1833 году, в 1845-1846 годах, в 1851 году, 1855 году, в 1872 году, в 1891 - 1892 годах. В начале XX века голодными оказались годы: 1901, 1905, 1906, 1907, 1908, 1911 и 1912, 1921-1922-й. В такой же последовательности расширялась и территория голодных земель. Если в 1880-1890 годы число охваченных голодом губерний колебалось от шести до восемнадцати, то в 1911 - 1912 годах число таких губерний поднялось до шестидесяти. Голод начала двадцатых годов унес около пяти миллионов жизней. Можно представить, какую страшную дань заплатила Россия этому прожорливому владыке! И разве государственники советской эпохи могли смириться с этим страшным бичом?! К сожалению, история не давала нам достаточного времени на различные поиски более или менее безболезненных путей преобразования села, даже первоначальная идея по-этапности коллективизации была скорректирована в сторону более жестких сроков: слишком бурным и масштабным оказался процесс индустриализации страны, процесс перевооружения армии, потребовавший решения продовольственной задачи в более близкие сроки.

В последнее время в СМИ часто звучит малознакомое ранее слово "голодомор" (1). Так на Украине теперь называют голод 1932-1933 годов. Уже несколько лет Украина требует от мирового сообщества, ООН и России официально признать его "геноцидом". Масштабы и агрессивность кампании, поднятой вокруг этого трагического события, впечатляют воображение. На фоне скорби хорошо видна тенденция превратить память о жертвах голода в политическую демонстрацию.

Какие же цели преследуют люди, стоящие за этой кампанией? Разобраться в этом необходимо, поскольку метит она именно в Россию. Причины, ход и последствия голода уже неплохо исследованы (2). Предметом нашего внимания является не голод как таковой, а его интерпретация в идеологии и политике украинских элит.

Что это такое

Сразу подчеркнём, что хотя слова "голод" и "голодомор" и однокоренные, они имеют принципиально разный смысл. "Голодомор" - это не просто "сильный голод". "Голодомор" - это идеологическая концепция, мощный инструмент воздействия на массовое сознание. Хотя именно на этой подмене понятий и строится вся концепция (3). Если подытожить всё, что в последние годы говорится и пишется на Украине о голоде 1932 - 1933 годов (то есть проанализировать учебную, научную и популярную литературу, прессу, радио- и телепередачи, а также официальную позицию власти), получится следующая картина.

Под "голодомором" понимается целенаправленное уничтожение голодом украинского народа как народа, и что ещё важнее, как народа украинского. Его хотят представить как геноцид=этноцид, который осуществлялся советским "имперским" руководством при помощи продавшейся "Москве" "колониальной администрации" - украинской партийной верхушки. О том, что голод охватил всю страну, при этом стараются не говорить, представляя дело так, будто пострадала от него лишь Украина, или что голод в других частях СССР носил иной характер и масштабы, нежели на украинских землях.

Истоки

Концепция "голодомора" появилась в среде украинской эмиграции. В 1940-1970-е годы на Западе периодически выходили работы, в которых голод 1932-1933 годов объявлялся спланированным деянием кремлёвского руководства, направленным на духовное и физическое уничтожение украинского народа, и стоившим ему жизней 7, 10 или 15 млн человек.

В начале 1980-х внимание к "голодомору" резко возросло. В США и Канаде прошли конференции по проблеме голода в СССР, был снят научно-популярный фильм. В Эдмонтоне, Виннипеге, Лондоне и Мельбурне были сооружены памятники, как указывалось, жертвам "голода - геноцида", организованного "советским правительством в Москве". Кампания получила широкое звучание в СМИ, посольства СССР пикетировались представителями диаспоры (4).

Интерес объяснялся не только 50-летней годовщиной голода, но и новым витком Холодной войны. Напомним, что именно в эти годы Рональд Рейган назвал Советский Союз "империей зла" Украинская эмиграция, всецело зависевшая от стран пребывания, была лишь питательной средой, в которой варилась концепция "голодомора". Не меньшую роль сыграли её покровители - государственные структуры США и крупные корпорации, финансировавшие программы по изучению голода на Украине, а также американские университетские центры, на базе которых эти исследования велись. Так, в 1981 году при Гарвардском университете совместно с украинскими организациями была запущена программа исследований голода на Украине. Созданные в её рамках книги Джеймса Мейса и Роберта Конквеста (5) стали важным этапом в создании и пропаганде концепции "голодомора": голод и национальная политика "Москвы" увязывались друг с другом, сам голод характеризовался как акция советского руководства, направленная на то, чтобы сломить украинское крестьянство и нацию вообще, окончательно покорить Украину.

Усилиями диаспоры и ее покровителей кампания по раскручиванию "голодомора" получила и официальное признание. В 1984 году конгресс США создал специальную комиссию для исследования "причин голода на Украине в 1932-1933 годах, инспирированного советским правительством". Руководителем её рабочей группы стал сотрудник Украинского исследовательского института Гарварда Мейс (1953-2004), женатый на украинке уроженец штата Оклахома (в начале 1990-х переселившийся на Украину). Завершить работу предполагалось к 1987 году, к 70-летию Октябрьской революции. В итоговом отчёте комиссии (1988) говорилось об искусственном характере голода, его антикрестьянской и антиукраинской направленности, а сам он объявлялся актом геноцида украинского народа (6).

Таким образом, на протяжении всей второй половины ХХ века, концепция "голодомора" использовалась как оружие в идеологической войне против СССР в национальном аспекте ("русский империализм угнетает и истребляет порабощённые народы"). Во время "перестройки" эта концепция проникла на Украину. По многим сёлам и городам началась кампания по увековечению памяти жертв голода (составлялись списки умерших земляков, сооружались памятные знаки). Весной 1990 года прошла "Всеукраинская неделя памяти жертв голода 1932 - 1933 года и сталинских репрессий". Но эти мероприятия почти сразу же приобрели политический оттенок, а тема голода вскоре была подменена темой "голодомора". Их застрельщиками выступали национально ориентированные организации: Народный Рух, Общество украинского языка им. Т. Шевченко, Украинская автокефальная церковь и другие.

Современная ситуация

В 1990-е годы концепция "голодомора" прочно утвердилась среди политического большинства, академической науки, украинских СМИ Украины, а через них - в системе среднего и высшего образования и в общественном мнении. На страницах учебников, в радио- и телепередачах мелькают всё те же огромные цифры (7, 10, а то и 15 млн человек). Президент Виктор Ющенко даже заявил, что тогда Украина потеряла четверть своего населения (7). Но концепция усложнилась. Голода 1932-1933 года уже мало: теперь говорят о цепи голодоморов=геноцидов, включающей в себя голод 1921-1923, 1932-1933 и 1946-1947 годов, по логике украинских националистов, созданных сознательно с целью покорить Украину и истребить украинский народ.

Сегодня "голодомор" стал мощным инструментом воздействия на массовое сознание, частью мироощущения и общественного бытия граждан Украины. О том, что это политическая концепция, нацеленная на "промывку мозгов" общества, говорит и то, что присутствие её идейных постулатов усиливается по мере увеличения массовости изданий и уменьшения их научности. Ныне это идеологическое оружие направлено против России и тех граждан Украины, кто не считает последние 350 лет и советский период в особенности "чёрной дырой" и "потерянным временем".

Роль главного проводника концепции взяло на себя украинское государство. Концепция "голодомора" официально признана на Украине в качестве одного из краеугольных камней национальной и государственной идеологии. Поддержка не сводится только к созданию мемориалов, финансированию исследовательских программ и передач, установлению дня памяти жертв "голодомора". Речь идёт о государственной политике по поддержке и распространению этой концепции как внутри Украины, так и на международной арене.

В выступлениях первых лиц, в том числе президентов Леонида Кучмы и Ющенко, приводятся родившиеся в диаспоре огромные цифры потерь, содержится призыв добиться международного признания "голодомора" геноцидом и осудить виновных. "Мы обязаны... доносить до международного сообщества... горькую правду о беспрецедентном в мировой истории голодоморе, чтобы сообщество свободных наций дало надлежащую оценку трагедии, замыслам и злодеяниям тех, кто её спланировал и организовал", - заявил Кучма на состоявшемся 22 ноября 2003 года вечере памяти жертв "голодомора". В обращении Верховной Рады, принятом 14 мая того же года (правда, всего 226 голосами - примерно половиной от числа присутствовавших в зале депутатов), "голодомор" был назван "террористической акцией" и "дьявольским замыслом сталинского режима". Украинская и мировая общественность призывались публично осудить его "как один из крупнейших по количеству жертв в мировой истории факт геноцида" (8). По словам Ющенко, задача политиков его поколения состоит в том, чтобы "отстоять историческую память, сделать всё, чтобы весь мир признал голодомор 1932-1933 годов геноцидом" (9). На достижение этих целей направлена активность МИД Украины, телевидения, общественных организаций, юристов и гуманитарной интеллигенции, особенно историков.

Эти призывы находят отклик у конгресса США, парламентов Грузии, Литвы, Польши, Венгрии, Канады и ещё нескольких государств. Впрочем, надежды украинской стороны на официальное признание своих претензий со стороны ООН пока не оправдались. В принятом 58-й сессией Генеральной ассамблеи ООН 10 ноября 2003 года "Совместном заявлении" голод вполне в соответствии с исторической правдой был назван трагедией украинского народа, но о "геноциде" не было сказано ни слова. В документе также содержался призыв почтить память жертв голода, коллективизации и гражданской войны не только на Украине, но и в России и Казахстане (10).

Цели

Какие цели преследует украинская элита, настойчиво поднимая шум вокруг давно канувшего в Лету события? Во-первых, обозначить врага (как реально-материального, так и метафизического, некое "абсолютное зло"), сыгравшего роковую роль в жизни Украины. Во-вторых, внедрить в коллективное сознание украинцев чувство невинной жертвы. В-третьих, убедить мировое сообщество в том, что украинцы являются именно такой жертвой. И, в-четвёртых, привить этому врагу комплекс вины и наложить на него моральные и материальные обязательства по искуплению своей "вины". Налицо также стремление предстать "жертвой номер один" в мире. Неслучайно, что украинские лидеры всё чаще называют голод "украинским холокостом" (подчёркивая, что по своим масштабам и последствиям "голодомор" превосходит холокост еврейский), а СССР приравнивают к Третьему Рейху.

"Голодомор" должен стать мощным консолидирующим моментом, призванным духовно и идейно сплотить нацию, стать крепким фундаментом государственности. "Миллионы невинно убиенных взывают к нам, напоминая о ценности нашей свободы и независимости, о том, что только украинская государственность может гарантировать свободное развитие украинского народа", - так в своё время выразил эту мысль Кучма. Ещё откровенней обрисовал задачи "голодомора" глава Украинской греко-католической церкви кардинал Любомир Гузар. "Память о голодоморе", - сказал он, - это "нациотворческий элемент". Она являет собой "фундаментальную ценность, объединяющую общество, связывающую нас с прошлым, без которого не может сформироваться единый государственный организм ни сейчас, ни в будущем" (11). В ходу даже термин "постгеноцидное общество" (введён Мейсом), которым обозначается современный украинский социум как общество с "вывернутой наизнанку" моралью и утраченной украинской идентичностью, результатом чего стали "денационализация", "русификация", советский патриотизм.

По верному замечанию Кучмы, "процессы консолидации украинской нации пока ещё далеки от завершения". Иначе говоря, заключил бывший президент, "Украину" создали, теперь надо создавать "украинцев" (12). То есть формировать иной морально-психологический и национальный тип общества, способного и ночью проснуться с первой мыслью о том, что "Украина - не Россия", а украинцы и русские - совершенно разные, чужие друг другу народы. Вот тут-то и пригодится память об организованном "Москвой" геноциде=этноциде украинцев.

В стремлении создать новое общество и "нового украинца" особое внимание уделяется советскому периоду, поскольку он оказал сильнейшее влияние на социальный, культурный облик народа, его идентичность. В этот период значительно укрепилось духовное родство между украинцами и русскими, несмотря даже на официальную политику, согласно которой они считались разными национальностями. А это мешает воплощению нынешнего украинского проекта. В сознании молодого поколения советское прошлое должно отложиться как эра колониального угнетения, морального и физического уничтожения народа. "Голодомор" изображается изначально предусмотренным механизмом развития СССР, следствием отказа от "нормального" пути, по которому идёт Запад, результатом деятельности диктаторского режима ("сталинизма"). Советская политическая система, социалистический строй и основанный на них тип общества объявляются тоталитарными, враждебными человечеству и в особенности украинскому народу. А вместе с этим объявляется искусственным и фальшивым и всё, чем жило несколько поколений, их идеалы, завоевания, успехи. Тем самым, подводится базис под дегероизацию прошлого, очернение святынь (например, Победы, прорыва в космос, превращения страны в мощную научную и промышленную державу) и расчищается место для новых "героев" и "сакральных вех". Неслучайно, что кампания по пропаганде "голодомора" ведётся параллельно и теми же людьми, что и "пересмотр" истории Великой Отечественной войны, возвеличивание Степана Бандеры и ОУН-УПА, настойчивые попытки приравнять СССР к Третьему Рейху. Всё это звенья одной цепи.

События 2004-2006 годов ещё раз подтвердили отсутствие внутреннего единства Украины, укрепив и углубив её ментально-культурный раскол. Это обстоятельство и предопределило новый раунд борьбы за её сплочение при помощи "голодомора". На деле это приводит к обратному: ведь миллионы людей, особенно на Юге и Юго-востоке, в целом оценивающие советский период положительно, как бы объявляются неполноценными, носителями "извращённой морали".

Голод

Но что было на самом деле? Имел ли место геноцид - этноцид украинцев? А на самом деле в 1932-1933 годах в СССР был страшный голод. Он стал результатом политики коллективизации - одной из главных составляющих "великого рывка" - ускоренной промышленной и социальной модернизации СССР. По задумке большевиков, она должна была дать необходимые средства для индустриализации и создать условия для переустройства сельского хозяйства. Вполне возможно, что создание колхозов и особенно способы их утверждения было ложным шагом. Однако по прошествии десятилетий (и особенно на фоне обвальной деиндустриализации и демодернизации последних лет) становится ясно, что именно в этот очень короткий период были заложены основы того колоссального задела, за счёт которого существуют постсоветские общества (и, конечно, Украина). Превращение СССР в современную державу был объективным и закономерным продолжением (только иным, социалистическим по форме) модернизации России, начавшейся в последней трети XIX века и прерванной революцией, мировой и гражданской войнами. Этот перерыв и предопределил неизбежность болезненного для народа рывка. К сожалению, его методы оказались крайне жёсткими, с нередким в предшествующие эпохи отношение к народу как подвластной массе.

Форсированная коллективизация, сопровождавшаяся раскулачиванием, привела зимой - весной 1930 года к всплеску недовольства на селе. Страсти накалила и кампания гонений на церковь. По данным украинского ГПУ, у недовольства были чисто экономические причины, а если оно приобретало политическое звучание, то выражалось в антикоммунистической и антиеврейской риторике, гораздо реже приобретая националистическую окрашенность (13). Наблюдалось это по всему СССР. А наиболее упорное сопротивление отмечалось на Дону и Кубани, где коллективизацию планировалось завершить ещё раньше, чем на Украине. Но главное, что резкий переход (к тому же насильственный) к новому типу хозяйствования и управления, в какой бы отрасли или стране он ни осуществлялся, обязательно в течение некоторого периода сопровождается падением производства, затруднениями и т.п. Спустя необходимый отрезок времени этот переход завершается сам собой. Но учитывать эту закономерность и отказываться от утверждённых темпов и методов власти не собирались. И выкачивание ресурсов из казавшейся бездонной деревни было продолжено. К этому добавилось и стремление наказать крестьян за нежелание работать в колхозах (на языке ОГПУ - саботаж, который Сталин даже назвал "тихой войной с советской властью" (14)). Всё это обернулось крайне тяжёлыми последствиями. "Продовольственные затруднения" начались уже с 1931 года. Нормы поставок неуклонно повышались, а производительность труда и урожайность заметно упали. На Урале и в Западной Сибири уже в начале 1932-го начался голод. Заготовки росли по всем (в том числе и потребляющим) регионам, причём в семи из них рост был гораздо выше, чем на Украине. Так в 1931-32 гг. по сравнению с 1929-30 гг. в Московской области они выросли на 45,3, на Средней Волге - на 46,1, на Северном Кавказе - на 56,3, в Нижегородском крае - на 122,6 процента (на Украине - на 36,7) (15). Весной 1932 года голод начался и в 44 районах УССР, но летом он прекратился.

Однако политику в отношении деревни большевики менять не собирались. План на 1932 год для УССР предусматривал сдачу около 400 млн. пудов хлеба. И хотя он несколько раз снижался, к февралю 1933-го удалось заготовить лишь 261 млн пудов, изымая хлеб подчистую (16). План продолжали "дожимать" самыми крутыми мерами - обысками спрятанного хлеба, штрафами за его несдачу (другими продуктами), репрессиями председателей колхозов, местных властей. Как результат, уже в октябре в республике вновь начался голод, свирепствовавший до конца 1933 года.

Цифры

Какие же потери понесло от голода население УССР (это далеко не то же самое, что украинское население)? В 1927-1931 годах смертность по республике равнялась 2,6 млн человек ежегодно, а в 1932-1933 гг. - 4 млн, то есть ежегодно от голода умирало 1,4 млн. А за два года прямые потери УССР составили от 2,9 до 3,5 млн человек. Однако, эти страшные цифры не устраивают творцов концепции "голодомора". Факты также показывают и несостоятельность рассуждений об этноциде. Согласно статистике ЗАГСов за 1933 г., смертность в городах имела приблизительно естественный характер, а вот на селе была повышенной, причём это в равной степени относилось ко всем национальностям (17). Иными словами, люди умирали не по национальному признаку, а по месту проживания.

Сталин не зря упирал на то, что крестьянский саботаж грозил оставить без хлеба рабочих и армию, ради обеспечения которых велись изъятия. Не только индустриализация и желание наказать крестьянство повысили нужду в хлебе, но и резкое увеличение городского населения. К началу 1930-х в городах УССР проживало от 5,5 до 6 млн. человек и доля горожан-украинцев (не менее 3 млн) быстро росла. Скажем, в 1930 году 80 процентов шахтёров Донбасса были выходцами из украинских сёл. По СССР всего за 4 года (1929-1932) городское население увеличилось на 12,4 млн человек. По УССР только за 1931 год оно выросло на 4,1 млн (в основном за счёт крестьян-украинцев). Украинцев-горожан стало свыше 6 млн (18). Но никто эти миллионы не изводил "голодомором", хотя сделать это было проще: в отличие от сельского жителя горожанин всецело зависит от того, что сможет купить в магазине (в те годы впроголодь жило и городское население). Наоборот, ради того, чтобы обеспечить их, хлеб и другое продовольствие выколачивались из русских, польских, немецких, молдавских, греческих и других сёл, где также от голода гибли люди. Кстати, крестьян-великороссов в УССР в те годы насчитывалось не менее миллиона (19). Резким увеличением городского населения и трудностями его снабжения объяснялись и меры, ограничивавшие переселение крестьян в города.

О том, что объектом политики было крестьянство как таковое, вне зависимости от этнической принадлежности, говорят географические масштабы голода. Он поразил важнейшие зерновые районы страны: кроме УССР, Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ, Центральное Черноземье, Урал, часть Сибири, а также Казахстан (тогда автономию в составе РСФСР). Всего в областях, охваченных голодом, проживало около 50 млн человек. Причём в Казахстане, где реализовывалась авантюристическая программа "большого скачка" в животноводстве и перевода кочевников-казахов на осёдлый образ жизни, последствия голода порой даже превосходили то, что было на Украине (20). То есть, умирало от голода не только украинское крестьянство. Да и в УССР этому страшному испытанию подверглись представители всех проживавших в ней народов. А смертность на селе была выше, чем в городе, по всему СССР. В Казахстане сельское население сократилось (хотя это не то же самое, что погибло!) на 30,9, в Поволжье - на 23, на Украине - на 20,5, на Северном Кавказе - на 20,4% (21).

Был ли голод сознательно создан большевиками, задумавшими "террор голодом" как метод создания колхозного строя? Или он стал результатом форсированной, если угодно, бесчеловечной, политики, направленной на достижение любой ценой неких стоящих перед страной сверхзадач? Ответ на этот вопрос здесь не имеет значения, ибо появление концепции "голодомора" никак не связано даже с признанием того, что голод был создан сознательно. Ведь его объектом стало крестьянство СССР как класс, а не какая-то его национальная или территориальная группа, и имело это под собой не этническую, а социальную подоплёку.

Кстати, большинством украинского крестьянства коллективизация, раскулачивание, голод воспринимались не как "национальное противостояние", а как социальная проблема. Об этом можно судить на основании сводок ГПУ, а также воспоминаний людей, переживших голод. В них редко обвиняется партия, и уж тем более нет упоминаний о "Москве". Это значит, что в отличие от адептов концепции, подавляющее большинство современников не считало голод антиукраинской акцией.

Национальный момент

У сторонников концепции геноцида отсутствуют прямые доказательства, которые подтвердили бы их правоту. До сих пор не обнаружены документы, позволяющие утверждать о наличии намерений и планов истребления голодом украинцев как таковых. Поэтому в ход (помимо голословной идеологии) идут предположения, гипотезы и намёки.

Говорится, что голод был спланирован для того, чтобы сломить "национальный дух" украинского крестьянства и тем самым уничтожить базу украинского "освободительного движения". Однако реальная обстановка на селе была вовсе не такой, какой её рисуют адепты "голодомора". Даже в годы Гражданской войны далеко не всё крестьянство разделяло украинскую идею и шло за националистами, о чём потом с горечью писали они сами, усматривая в этом главную причину своего поражения. И уж тем более ошибочно считать, что крестьянство оставалось базой украинского движения к началу тридцатых. Иной стала психология, особенно молодёжи, и кризис 1930 года подтвердил это (22).

Говорить о крестьянстве УССР как о едином национальном коллективе с общей психологией и идентичностью тоже не приходится. Крестьянство Юга и Юго-востока республики в этом плане заметно отличалось от крестьянства Правобережья или Центра. Некоторые авторы даже склонны считать население этого региона самостоятельным субэтносом. И уж тем более это относится к кубанским казакам, которых адепты "голодомора" настойчиво стараются "пристегнуть" к своей концепции. Крестьянское движение на этих огромных пространствах имело не националистический, а социальный характер, и не являлось базой украинского движения. Однако там был страшный голод. Наибольшие потери, кроме Киевской, понесли Харьковская и Днепропетровская области. Именно на последнюю (данные на март 1933 года) приходилось 70 процентов всех зарегистрированных в республике смертей. Из четырёх областей с районами массовой смертности три находились на юге и востоке (Одесская - 14, Донецкая - 11, Харьковская - 9) (23). В качестве главного доказательства того, что голод был специально спланирован для борьбы против украинцев, ссылаются на постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1932 года "О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области". В нём за проведение сева и хлебозаготовок, засоренность "петлюровским" и прочим "контрреволюционным элементом" острой критике подвергся ряд парторганизаций Украины и Северного Кавказа. Там также говорилось, что на Северном Кавказе и Украине были допущены ошибки в проведении украинизации, благодаря чему "националистические элементы" получили легальное прикрытие для своей работы. От северокавказских властей требовали в ближайшее время перевести делопроизводство, прессу, преподавание в школах обратно на русский язык. Союзное руководство предлагало ЦК КП(б)У и СНК УССР "обратить внимание на правильное проведение украинизации" и вычистить контрреволюционные элементы из партии и советских органов (24).

Однако это постановление не является ни прямым, ни косвенным доказательством этноцида. В нём лишь просматривается желание найти виновного и сделать его ответственным за сопротивление коллективизации, голод и трудности пятилетки. Максимум, что можно предположить, это то, что власти воспользовались ситуацией для внесения корректив в национальную политику. Заметим, не смены курса в целом, не отмены во многом искусственной украинизации (каковой её считали многие в УССР). Курс на создание украинской нации никто и не думал сворачивать. Речь лишь шла о том, чьими руками будет создаваться украинская культура: большевистскими или руками национальной интеллигенции. Что же касается сворачивания украинизации на Кубани, то возвращение русского языка и прекращение украинизаторских экспериментов было встречено местным населением с удовлетворением, как давно ожидаемая мера (25).

К тому же, базой и движущей силой национального движения являлось вовсе не крестьянство, а национальная интеллигенция. А подлинный перелом в отношении к украинскому национализму и его носительнице произошёл не в 1932-1933 годах, а заметно раньше (26), свидетельством чего стал политический процесс над Союзом Вызволения Украины (1929-1930 гг.). "Украинский пролетарский суд... судит в исторической ретроспективе весь украинский национализм... подлые идеи буржуазной самостийности, незалежности Украины" (27), - писал о процессе орган КП(б)У, журнал "Большевик Украины" Тогда же была ликвидирована одна из главных структур национального движения - Украинская автономная православная церковь. В 1931 году состоялся процесс над Украинским национальным центром и рядом других организаций.

Итоги

Так был ли "голодомор"? Никаких сколько-нибудь серьёзных аргументов в пользу концепции "голодомора" как "геноцида - этноцида" украинского народа не имеется. В 1932-1933 годах многие сельскохозяйственные районы СССР поразил страшный голод. Жертвами его стало до 7 млн человек (28). Это действительно трагическая страница нашей общей истории. Не вдаваясь в дискуссию о причинах голода, нужно признать, что задачи, стоявшие перед советским руководством, были огромными. С затратами и человеческой жизнью не считались. И чем более развито было в регионе сельское хозяйство, тем круче были меры. Потому и самый страшный голод был в наиболее хлебных регионах. Ведь УССР и Северный Кавказ поставляли почти половину от всего заготавливаемого в зерновых районах хлеба (29). Собственно Украинская ССР пострадала не потому, что там жили украинцы, а только потому, что была главной житницей Советского Союза.

Но вопрос, при всей его жестокой, но неумолимой очевидности, до сих пор обсуждается с эмоционально-прокурорских позиций. А они могут скрывать всё что угодно: от искренней печали за судьбы крестьянства до националистических концепций и глобалистских доктрин. В роли обвиняемого оказываются вовсе не "советская власть" и не "Сталин", как может показаться на первый взгляд. Метят прямиком в Россию, в преемственность русской истории от дореволюционной России к СССР и в их геополитическое положение в мире. А заодно и в созданную после войны систему международных отношений, которая основана на принципе национального суверенитета и невмешательства. Голод для них всего лишь повод. Не будь его - место "голодомора" заняло какое-нибудь другое событие из русской истории, которое бы объявили преступлением против человечества (хотя бы и Вторую мировую войну, принесшую Европе освобождение от гитлеризма: об этом громко говорили в начале 2005-го, по случаю 60-летия Ялтинской конференции). То, что голод и "голодомор" - вещи разные, не смущает украинских и зарубежных адептов этой идеи. Они продолжают делать на памяти людей политический капитал, пытаться решать идеологические и геостратегические задачи. А значит, карта "голодомора" снова будет разыгрываться как против оппонентов внутри Украины, так и против "российского империализма". Трюк с "голодомором" продолжается.

"С содроганием вспоминаю те страшные дни 1933 года, когда по селу (Нехайки на Полтавщинe - А. М.) прошёл голод",- писал в своих воспоминаниях один из тех, кому посчастливилось его пережить. Это лётчик-истребитель Иван Степаненко - крестьянский сын, затем рабочий, фронтовик, окончивший войну дважды Героем Советского Союза, одержавший 33 воздушные победы лично и 8 в группе... От голода умерли его родители, брат и три сестры. Однако он не ожесточился, не перелетел к немцам, хотя легко мог бы это сделать. Потому, что чувство Родины для него и миллионов его современников не было пустым звуком. "Как и тысячи других крестьян, мои родные умерли от голода. Мои товарищи... также потерявшие близких во время голода, а кто-то вследствие разнузданной сталинской инквизиции, обиженные властями, не только не питали какого-то чувства отчуждённости от Родины, но, уверен, не имели этого даже в мыслях!". Ведь любовь к Родине, - объяснял он настроение своего поколения - "это не преходящее, временное чувство, оно генетически заложено в каждом из нас. Мы патриоты не только тогда, когда страна богата и люди живут в ней в довольстве. Мы любим её и в счастье, и в беде, и даже тогда, когда отдельным из нас могут быть нанесены кровные обиды со стороны представителей правящих структур, как не раз уже встречалось в нашей истории... Патриотизм - удивительное чувство, его нельзя насадить насильно или выжечь из сердец" (30), писал Степаненко.

Так чья же жизнь была фальшивой? Кто был "бессловесным исполнителем" с "вывернутой моралью" - миллионы советских украинцев, созидавших страну и защищавших мир от уничтожения, или творцы и певцы "голодомора" из диаспоры, бывшей номенклатуры и обласканной советской властью гуманитарной интеллигенции? Вопрос риторический...

Литература:

1. О феномене "голодомора" см.: Марчуков А. А был ли "голодомор"? Или непопулярные мысли об одном политическом брэнде // Россия XXI. 2004. № 6. С. 124-143.
2. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 - 1939 гг. Док. и мат. Т. 3. Конец 1930 - 1933. М. 2001; Данилов В. П., Зеленин И. Е. Организованный голод. К 70-летию общекрестьянской трагедии // Отечественная история. 2004. № 5. С. 97-111.
3. Порой это слово употребляется и в российских изданиях, не вникающих в его смысл.
4. В отличие от США и Канады, первый "юбилей" "голодомора" в Европе не был замечен. Это объяснялось не только меньшей численностью там украинской диаспоры, но и более уравновешенной политикой европейских государств в отношении СССР.
5. Мейс Дж. Комунiзм i дiлемi нацiонального визволення: нацiональний комунiзм в Радянської Українi, 1918 - 1933. Гарвард і Кембридж (Массачусетс). 1983; Conquest R. The harvest of sorrow. Soviet collectivization and the terror-famine. Edmonton. 1986.
6. Кульчицький С. Проблема голоду 1932-1933 рр. та її мiсце в суспiльно-полiтичному життi України кiнця 80-х - початку 90-х рр. // Голод-геноцид 1933 року в України: iсторико-полiтологiчний аналiз соцiально-демографiчних та морально-псiхологiчних наслiдкiв. Київ; Нью-Йорк. 2000. С. 38.
7. Информационное агентство (ИА) REGNUM. http://www.regnum.ru/news/711020.htm.
8. ИА "Обозреватель". 2003. 16 мая; 22 октября.
9. ИА REGNUM. http://www.regnum.ru/news/711020.htm.
10. ИА "Обозреватель". 2003. 12 ноября.
11. Там же. 2003. 23, 26 ноября.
12. Кучма. Л. Д. Украина - не Россия. М. 2003. С. 23, 28.
13. ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 20. Д. 3184. Л. 32, 46, 63; Д. 3192. Л. 3.
14. ТСД. Док. 317. С. 720.
15. Ивницкий Н. Хлебозаготовка 1932-33 годов и голод 1933 года // Голод-геноцид... С. 86-88.
16. Кульчицький С. Україна мiж двома вiйнами (1921 - 1939). Київ. 1999. С. 172, 176.
17. Кульчицький С. Україна... С. 183; Население России в ХХ веке. Ист. очерки. Т. 1. М. 2000. С. 270-271.
18. Ивницкий Н. Указ. соч. С. 88; Кульчицький С. Україна... С. 182; Всесоюзная перепись населения. 1937. Краткие итоги. М. 1991. С. 48-61.
19. Около 40 % от всего русского населения УССР. Нацiональнi вiдносини в Українi у ХХ. Сб. док. i мат. Київ. 1994. C. 133.
20. По ряду районов вымерло до 20-35% населения.
21. Данилов В.П., Зеленин И.Е. Указ. соч. С. 109.
22. Марчуков А.В. Украинское национальное движение. УССР. 1920-1930-е годы. Цели, методы, результаты. М. 2006. С. 137-158, 210-233, 439-446.
23. Веселова О. М., Марочко В. I., Мовчан О. М. Голодомори в Українi. 1921-1923, 1932-1933, 1946-1947. Злочини проти народу. Київ. 2000. С. 135-136.
24. "По решению правительства Союза ССР...". Депортация народов: документы и материалы. Нальчик. 2003. С. 94-95.
25. РГАСПИ. Ф.81. Оп. 3. Д. 127. Л. 200-201.
26. Марчуков А.В. Украинское национальное движение... С. 431-434, 457-458.
27. Бiльшовик України. 1930. № 5/6. С. 9.
28. Данилов В.П., Зеленин И.Е. Указ. соч. С. 109.
29. Ивницкий Н. Указ. соч. С. 95.
30. Степаненко И. Н. Пламенное небо. Киев. 1991. С. 7, 253

Сегодня тема голода 30-х годов на Украине часто используется антисоветчиками с целью оклеветать и очернить советский период истории нашей страны. Современные «историки», клевеща против «тоталитарного сталинского режима», умалчивают о том, что проблема голода в 30-е годы остро стояла перед всеми странами мира, в том числе наиболее развитыми капиталистическими странами. Особенно сильно голод в Европе и Америке разразился в годы так называемой Великой депрессии - кризиса, порожденного самой сущностью капиталистической системы. Результатом этого кризиса стали массовые самоубийства, голод и нищета миллионов трудящихся в западных странах.

Буржуазные писаки и лжеисторики умалчивают о том, что борьбе с голодом правительство СССР уделяло много внимания. В частности, особо пострадавшим регионам, в том числе Украине, оказывалась помощь из центральных резервов. Кроме того, наказывались виновные, т.е. те, кто допустил или спровоцировал голод - нерадивые руководители на местах, кулаки-диверсанты и др. Вскоре советский народ решил продовольственный вопрос окончательно. В капиталистических же странах во время голода власти оставили простой народ на массовую погибель, думая только о спасении капиталов крупной буржуазии. Капитал же вышел из того кризиса самым кровавым путем - посредством развязывания Второй мировой войны.

С целью объективного освещения данной темы читателям предлагаются выдержки из книги Н.Лативок и Е.Мазур «1932 - 1933 годы: голод в Европе и Америке; 1992 - 2009 годы: геноцид в Украине».

В 1929 - 1933 гг. глобальный экономический кризис (т.н. Великая депрессия) охватил практически все капиталистические страны и сопровождался массовой безработицей и, следовательно, голодом, высокой смертностью населения. Пособие по безработице выдавалось изредка в ничтожно малых суммах - 1-2 долл.

Всё это создало предпосылки для прихода фашистских режимов в Испании, Италии, Германии и некоторых других странах Европы. Заметим, что фашизм, как и средневековая инквизиция, возник в странах католицизма и протестантизма. Истребление народов снова шло под лозунгом «с нами бог».

Особенно много материала о голоде в США, Канаде и в странах Европы размещено в американской газете «Українські Щоденні Вісті» (далее - «УЩВ», «The Ukrainian Daily News» - щоденний часопис, присвячений інтересам працюючого українського люду в Сполучених Державах (СД =САСШ = США) і Канаді, виходив щодня, крім державних свят).

В подшивке этой газеты за 1932 г., хранящейся в Национальной библиотеке США и библиотеках других стран, более 200 сообщений о голодных походах рабочих и безработных в различных штатах, более 170 - о самоубийствах в связи с кризисом, безработицей и голодом: банкиров, предпринимателей, фермеров, рабочих и безработных в Европе и США.

В отчете директора Международного Бюро Труда А.Томаса, которое являлось одним из учреждений Лиги Наций, в апреле 1932 года сообщалось, что в 1931 году в мире было 20-25 млн. безработных. «А это значит, - пишет Томас, - что 70 млн. человек были лишены средств существования («УЩВ» от 27.04.32 г.) В том числе в США голодало 25 млн. чел., в Нью-Йорке - 250 тысяч («УЩВ» от 25.08.32 г.)

В начале 1932 г. в Европе насчитывалось более 11 млн. безработных, в том числе: в Германии - 6 млн. (позже - 8 млн.), в Англии - 2,5 млн., в Италии - 1,5 млн., во Франции - 0,3 млн. человек («УЩВ» от 11.06.32 г.)

В странах капитала царили безработица и голод, повышение цен и снижение номинальной зарплаты. Рабочие и безработные, интеллигенция и крестьяне организовывали забастовки, голодные походы, требовали: «Работу! Зарплату! Хлеба!» Правительства отвечали массовыми репрессиями, направляли против них жандармов и даже регулярные войска с пулеметами. Свирепствовали суды. Газета «УЩВ» приводит данные МОПР - ужасную статистику усиливающихся репрессий: «Если в 1925 г. численность убитых до суда составляла 9,87%, то в 1931 г. - 33,9%. За этот период намного вырос удельный вес смертных приговоров: в 1925 г. - 0,37 %, в 1931 г. - 8,4 %. Численность жертв белого террора в 1931 г. составляла 1090 тыс. человек; за период 1925-31 гг. - 3 млн.чел. («УЩВ» от 08.11.32 г.).

Правительства и пресса капиталистических стран скрывали факты голодания безработных, а тем более массовой смертности. Однако, в газетах и журналах, периодически появлялись заметки о голоде и его последствиях в странах Европы и Америки. Приведем краткий обзор прессы того времени.

Польша. Голод в Западной Украине

Напомним, что до 1939 г. (и 1945 г.) Западная Украина (8 областей) входила в состав Польши, Румынии, Чехословакии и Австро-Венгрии.

Хронология сообщений прессы:
Берлин, 09.01.32 г., газета «Дойче Альгемайне Цейтунг»: «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 млрд. злотых (1 злотый - 22 коп.). Живущее под угрозой банкротства государство, безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков, описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок». По данным «УЩВ» там можно было купить корову за три доллара, коня - за 20 центов.

Польская газета «Новый час»: «На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6%. Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37% в Станиславском воеводстве, 49% на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 - Коломийского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах - Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островцы. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».

До 1929 г. на Гуцульщину для ополячивания региона было переселено из Польши 16000 семей военных и гражданских польских колонистов. Им передано 600 тыс. гектаров гуцульской земли».

В другом номере «Нового часа» в статье «Репортаж из Гуцульщины» корреспондент пишет: «Извините, братья-гуцулы, раньше я не верил вашим рассказам об опустошенных селах «царем-голодом», но сейчас в Коломыи, я убедился сам».

Голодное население Западной Украины терпело и национальный гнет Польши: если житель Краковсого воеводства платил 30 злотых подушного налога, то житель Западной Украины - 35 злотых. Карпатские леса хищнически вырубали колонисты.

Львовские газеты сообщали, что на Прикарпатье население Западной Украины живет в жуткой нищете. В Калушском воеводстве есть села, где от голода вымирают целые семьи. После запрета польским правительством заниматься древесным промыслом в неурожайный год гуцулы не имели никаких средств существования. Правительство никакой помощи голодающим не оказывало. Люди вымирали семьями.

Американская газета «Українські щоденні вісті» детально описывает ужасы голода в Западной Украине. Приведем только некоторые: «Жахливий голод серед гірського населення» («УЩВ» від 10.04.32 р.). Описывая ужасы голода, газета называет причины: «Если три года назад, на вырубке леса лесоруб зарабатывал 6 зол, на сплаве - 8, а в городе этот лес оценивался в 70 зол., то сейчас на вырубке - 2, а в городе - 18 зол. Таких денег не хватает на питание не только семьи, а самого лесоруба. В статье «Що пишуть з Галичини» (УЩВ від 05.04.32 р.) автор письма пишет о непосильных налогах и, в связи с низкой покупательной способностью населения голодные крестьяне продают коня за 5 или 10 зол, т.е. - за полдоллара. Автор пишет, что хотел купить себе поросенка, но резать частным образом не разрешено, а чтобы зарезать, уплатить налог, получить разрешение и т.д. надо иметь большие деньги, а их нет.

В той же газете от 04.05.31 г. в статье «Украинским детям в Западной Украине запрещено говорить на украинском языке» идет речь о польской учительнице Марии Войцишальской, которая штрафует украинских школьников по 3 грош за употребление в школе ими родного украинского языка.

В статье от 05.04.32 г. «15000 детям в Закарпатье угрожает голодная смерть» излагаются заявления депутатов оппозиционных партий в чешском парламенте: «В горных округах много сел, где пища детей состоит из незначительного количества овсяного хлеба и нескольких полусгнивших картофелин. Цены на домашних животных и имущество необыкновенно низкие из-за высоких налогов: корова - 3 долл., конь - 20 центов. Чешская власть виновата перед Украинским Закарпатьем и тем, что в эту бедную провинцию, где недостаточно хлеба для полумиллионного населения, переселила 50 тысяч чешских колонистов, в основном бывших военных и госслужащих, которые с жестокостью средневековых завоевателей осуществляют там политику чехизации и экономической эксплуатации».

Как известно, Закарпатье было присоединено к УССР в 1945 г. С тех пор численность населения Закарпатской области начала быстро расти и в 1956 г. составляла 0,9 млн. человек (Ол. Диброва, География УССР, с. 130), в 1993 г. - достигла 1,28 млн. С 1995 года Закарпатье вымирает, - в 2006 году численность населения составляла уже 1,24 млн. человек.

В статье «Голодная смерть господствует в селах Гуцульщины» («УЩВ» от 16.04.32 г.) автор отмечает: «В сельских хатах лежат целые семьи, опухшие от голода. Сотни людей тиф уносит в гроб, и старых и молодых. В селе Ясеневое вечером сплошная тьма; нет ни керосина, ни спичек». В статье «Голод на Западной Украине увеличивается» («УЩВ», май 1932 г.) отмечается, что национальный гнет, погромы, карательные экспедиции, конфискация урожая уничтожают голодное Западно-украинское село. Поляки-оккупанты вырубили леса. Древесину продали по демпинговым ценам за границу. Грабительская политика поляков быстро дала результаты. Не стало лесов, реки стали ежегодно выходить из берегов. Наводнения уничтожают целые села. Со времени большого наводнения 1927 года десятки сел еще не восстановлены. Крестьяне не получили от государства никакой помощи.

В статье «Трех крестьян, 2 украинских и 1 польского происхождения, осуждено на смерть за восстание в Львовском воеводстве» («УЩВ» от 25.07.32 г.) сообщается, что против восставших крестьян польская армия использует авиацию. В статье «Украинские крестьяне в вооруженной борьбе с войском панской Польши» («УЩВ» от 23.07.32 г.) сообщается, что насчитываются десятки убитых, более тысячи раненных.

В апрельском номере газете в статье «Западно-украинское село голодает» («УЩВ», апрель 1932 г.) автор подчеркивает, что налоговый грабеж, ростовщичество, раздробленность хозяйств, отсутствие тягловой силы, землеобрабатывающих машин и инвентаря сделали сельское хозяйство Польши таким, что оно и в нормальный год не спасает от голода. В прошлый год, (1931 г.) кроме всего этого были неблагоприятные погодные условия; много хлеба погибло от паводка и градобоя - крестьяне оказались на краю бездны. В статье за 16.10.32 г. «На Западной Украине свирепствует против крестьян и рабочих террор фашистского режима» перечисляются фамилии погибших в руках полиции без суда и следствия.

Таких статей в «УЩВ» очень много. Приведем еще несколько заголовков из них: «Наводнение нанесло большой ущерб в Румынии и Югославии» (09.04.32 г.), «Голод собирает свой урожай» (11.04.32 г.), «Государство перманентного голода» (17.04.32 г.), «Катастрофическое положение в Закарпатской Украине» (05.06.32 г.), «Галицкие крестьяне бунтуют против новой панщины» (15.06.32 г.), «Крокодильи слезы польских социал-фашистов над населением Западной Украины» (08.04.32 г.), «Два письма с поля классовой борьбы в Зап. Украине». Перечень таких статей и их хронология подтверждает, что голод в Западной Украине, находившейся в составе Польши, Румынии и Чехословакии, был ужасный, и правительства этих стран ничего не сделали, чтобы помочь населению пережить его, более того, они уменьшали рабочим зарплату, повышали налоги, не оказывали медпомощи.

Когда читаешь эти статьи 75-летней давности, то «по коже бегают мурашки». И становится жутко от того, что сегодня в так называемой «независимой» Украине ПРОИСХОДИТ ТО ЖЕ САМОЕ: БЕЗРАБОТИЦА, БАТРАЧЕСТВО В ПОЛЬШЕ, ГОЛОД, НАВОДНЕНИЯ…

Находясь в составе буржуазных стран, население Западной Украины вымирало. Например, на Буковине (Черновицкая область) в 1920 г. было 812 тыс. жителей. В 1956 г. - 800 тысяч. С приходом советской власти численность населения там выросла, в 1993 г. составляла 912 тыс. С ликвидацией социализма численность населения в Черновицкой области опять упала до 905 тыс. человек (по данным 2005 года). Такое же положение и в остальных областях Западной Украины.

По данным прессы 30-х годов ХХ столетия имеются признаки геноцида в областях Западной Украины со стороны властей Польши, Румынии и Чехословакии населения Западной Украины путем создания невыносимых жизненных условий: завышения налогов; снижения зарплаты; запрета гуцулам заниматься лесным промыслом; поселения на украинские земли колонистов; рабского труда украинских детей и женщин (по 18 часов в сутки); казни борцов с голодом; репрессий против борцов с голодом; невыплаты и задержки зарплаты; запрета средств массовой информации, выступивших в защиту голодающих; выколачивания налогов с помощью армии и жандармерии; запрета украинским детям говорить на украинском языке в школах.

Голод во всей Польше

Ненасытный крупный частный капитал польских магнатов, правительство полковников, по выражению французского журнала «Жерналь де Деба» путем сокращения рабочих мест и всего производства, сокращения зарплаты и повышения налогов, «бросил несчастное польское население в объятья ужасного голода». По состоянию на 01.01.1932 г. по официальным данным долг Польши составлял 4,6 млрд. злотых, внешний - 458 млн. злотых. Только проценты за иностранные кредиты в 1931 г. составляли 350 млн. злотых. По данным газеты «Пролетарий»: «Валютные резервы «Банка Польского» сократились с 1,4 млрд. злотых в 1927 г. до 0,8 млрд. в 1931 г.». По подсчетам «Газета Польска» задолженность крестьянских хозяйств в Польше в среднем составляла 60% стоимости всего сельского хозяйства. В статье «Тысячи крестьянских хозяйств идут на лицитацию (на конфискацию и продажу) за долги» от 01.10.32 г. «УЩВ» писала: «Варшавский Земельно-Кредитный Союз выставил на лицитацию 1200 крестьянских хозяйств. Из них 370 не были проданы на предыдущих торгах из-за отсутствия средств у покупателей, 230 владельцев к тому времени смогли погасить долги. На весну 1933 г. готовится на лицитацию 1500 крестьянских хозяйств. Всего в Земельно-Кредитном Союзе числилось 6000 должников».

Чтобы как-то раздобыть валюту, которая потом разворовывалась, Польша продавала свои товары за границу по демпинговым ценам, часто - за полцены: тонну сахара - за 232 злотых при себестоимости 500 злотых, нефть - по 20 грош при себестоимости ее 60 грош. Всего за 1931 г. потери Польши из-за демпинговых цен составили полмиллиарда злотых и это тогда, когда бюджет страны составляет всего 2 млрд. злотых («УЩВ» от 10.09.32 г.)

В июне 1932 г. газета «Пролетарий» сообщала: «…уровень продукции ведущих отраслей Польши составил: чугун - 65%, сталь - 34%, каменный уголь - 65%, текстильная промышленность - 55% от уровня 1926 г. Прошлогодний урожай в среднем на 30% ниже предыдущего. Безработных свыше миллиона человек, а с семьями - свыше трех миллионов. Только 100 тысяч получают пособие».

По данным прессы того времени правящая польская буржуазия усиливала репрессии против активистов рабочего движения. В 1931 г. осуждено за политическую деятельность 8502 человека, в основном рабочих активистов («УЩВ» от 10.02.32 г.). Каждый день в тюрьмах Польши казнили 6-10 политических борцов, сотни были приговорены к длительным срокам лишения свободы. К примеру, по данным газеты «Сила» в Люблине военным судом приговорен к расстрелу солдат Гриц Вилькус (крестьянин из села Густинное), член «Сельроба». Приговор был вынесен на основании письма, перехваченного начальством, в котором он описывал каторжную обстановку в польской армии. В тот же день «Сила» сообщает: «Полиция убила безработного из-за нескольких кусков каменного угля, похищенного им из вагона». 20.11.32 г. «УЩВ» опубликовала репортаж из Польши. Само заглавие репортажа шокирует читателя - «Из страны виселиц, голода и самоубийств» («УЩВ» от 20.11.32 г.)

Польские газеты за 20-27 июня 1932 г. сообщают о массовых антиправительственных выступлениях польских голодных крестьян, разгром ими помещичьих имений. «После известных крестьянских мятежей в Краковском воеводстве, закончившихся расстрелом многих крестьян, столкновения с полицией продолжались. В Ковельском уезде (на Волыни) отряд польской полиции напал на вооруженный крестьянский отряд. Были жертвы».

По сообщениям Польских газет в апреле 1933 г. только в Лодзи бастовало 60 тыс. голодных рабочих.

Кулаков ненавидели крестьяне не только в Украине, но и в Польше. Левая газета «Сила» 09.04.32 г. сообщает: «В Здунской Воле (под Варшавой) крестьянин привез на ярмарку продавать 18-летнего сына, чтобы на вырученные деньги спасти от голодной смерти остальных членов семьи. Просил за него всего 50 злотых. Нашелся кулак согласившийся купить парня, но под натиском разъяренных крестьян он вынужден был удрать из ярмарки».

09.06.32 г. газета «Работник» пишет о том, что безработных в Польше насчитывается более 1 млн. человек. В стране в припадке отчаяния, на почве нищеты и голода, происходит бесконечное количество самоубийств.

07.07.32 г. газета «Экспресс» сообщает: «Население Польши испытывает все ужасы нищеты и голода. 22-летняя Софья Карасинская, уволенная со службы, скончалась, приняв яд». «Маръяна Вапенская - прислуга, выбросилась из окна 4-го этажа». «На шоссе около города Эгежа бросился под автомобиль безработный 44 лет Ян Колбасинский». «Ирена Дитрих, пользуясь отсутствием хозяев, у которых проживала, перерезала себе вены бритвой». «Пассажиры, ожидавшие поезда на вокзале Лодзь-фабричная, были свидетелями потрясающей картины: 14-летний Станислав Вальчик из рабочего предместья «Грез», выхватил револьвер и выстрелом размозжил себе голову». Такими сообщениями переполнены и другие газеты Польши.

Сколько погибло населения в Польше от голода и болезней, связанных с голодом, сколько покончили с собой, сколько осталось населения в Польше до Второй мировой вой+ны по сей день осталось тайной. Даже в 1968 г. в ООН не имели таких сведений. В справочнике «Экономика стран Мира» в графе «Население Польши в 1938 г.» стоит многоточие - данные отсутствуют. Известно, что во время переписи 1921 г. численность населения Польши составляла 26 858 тыс. чел.; во время переписи 1931 г. - 31 934 тыс. чел. За десятилетие рост составил 18,9 %. (УЩВ, 20.01.32 г.) При таких темпах роста в 1941 году население Польши должно было составить 37 969 тыс., в 1951 г. - 45 145 тыс. Однако при переписи 1950 г. в Польше оказалось всего лишь 25 млн. человек. Сколько человеческих жизней забрал голод, сколько погибло от репрессий 30-х годов и во Второй мировой войне? Куда девалось 20 млн. граждан Польши? Кто больше совершал геноцид над поляками, или свое правительство, или немцы, или ОУН-УПА, еще предстоит изучить

Голод в Румынии

Пресса отмечает, что в 1930-33 гг. население Румынии сокращалось в связи с голодом и нищенскими условиями жизни. Урожай зерновых снизился с 358 вагонов в 1931 г. до 195 вагонов в 1932 г. («УЩВ», 10.08.32 г.) При этом резко выросли расходы на содержание королевской семьи: на содержание короля уходило 240 тыс. долларов в год, на его мать - 120 тыс., на сестру - 42 тыс. и на королевича - 30 тыс. долл. («УЩВ», 14.10.32 г.).

В апреле 1933 г. румынские, австрийские, венгерские и украинские газеты сообщали о массовой смертности населения на почве голода в боярской Румынии. Более 120 тысяч детей там умирают ежегодно от голода. Газета «Кувантул», ссылаясь на выступление министра социального обеспечения Румынии Моницеску, сообщала, что в 1930 году там умирали 18% детей в возрасте до одного года. В областях Добруджи, Буковине и Дарамурешти детская смертность превысила 20%, в Семиграде и Бесарабии - 25%. Число больных на туберкулез в Румынии достигло 500 тысяч. Из них только 80 тысяч лечится. Больных на малярию - 160 тысяч.

Выходившая на русском языке в Кишиневе газета «Бессарабская почта» 09.01.32 г. писала: «Бесарабия за последнее пятилетие пережила два голодных года».

Газета «Диминеаца» от 07.11.32 г. сообщает: «Голодные бунты в Кишиневе не прекращаются. В ноябре на 100% повышены цены на хлеб, тем не менее, он исчез из рынка. Толпа, в несколько сот человек, штурмовала пекарни; ее разгоняла полиция, есть раненые. В Текиншите прокаженные больные сбежали из больницы, поскольку им неделю не давали пищу. Они голодным походом пошли на Бухарест, против них выслали отряды жандармерии». В Румынии на протяжении 1932 г. зарплата в промышленности уменьшилась на 20%, а у железнодорожников на 60-65%. При этом цены только в сентябре-октябре на товары широкого потребления повысились на 15-20%. Даже правая румынская газета «Диминеаца» вынуждена была признать, что «Румынские рабочие на своей родине в голодные годы оказались в положении колониальных рабов». Продолжительность рабочего дня на частных предприятиях составляет 18 часов при заработке 15-20 лей (1 лея = 3,1 коп.). Дети и женщины работают с 5-и часов утра до поздней ночи, только бы сохранить рабочее место и хоть что-то заработать». Другие румынские газеты сообщали тогда о фактах смерти на рабочих местах. Рабочих, истощенных голодом, хоронили часто за заводским забором, без регистрации. Румынские рабочие уходили на работу как на войну: «Ушел и не вернулся, там и похоронен». У безработных жизнь была еще хуже.

Голод в Чехословакии

16.11.32 г. газета «Харьковский пролетарий» сообщает: «Длительное время больше половины населения Закарпатской Украины голодует - заявил на заседании Чехословацкого парламента депутат Штетка. Средства, выделенные из государственной казны в помощь голодающим, разворовали чиновники. Признать это вынуждено было правительство Чехословакии».

Многие подробности голода крестьян, рабочих и безработных и их голодных походов описал известный писатель, национальный герой Чехословакии Юлиус Фучик. Возьмем, к примеру, некоторых из них.:

15.04.32 г., газета «Руде право»: «В стычке жандармов и рабочих, идущих голодным походом, между городами Сушь и Мост погибло двое рабочих, пять тяжело ранено и семнадцать легко раненых».

31.05.34 г., журнал «Творба» №3, статья «Упал от голода»: «28.05.34 г. в Праге упал мужчина, истощенный голодом». Далее Ю.Фучик пишет: «Это случается теперь каждый день. Каждый день на улицах городов от голода падают люди. Журналисты уже почти не обращают на это внимание, полиция уже не дает об этом сведения, но все-таки за последние 14 дней в разных пражских газетах появились коротенькие сообщения о семнадцати таких случаях… А если вы проедете по большим промышленным городам Чехословакии, то можете сами наблюдать такую картину».

25.08.32 г. в журнале «Творба» (статья «100000 килограммов под водой») Ю.Фучик разоблачает частный капитал: «У Подмокльской пристани было потоплено 100000 килограммов зерна, которое испортилось от длительного лежания». Далее он пишет: «100000 килограммов зерна, когда миллионы людей голодали. 100000 килограммов зерна, выброшенное в реку Лабу (Эльбу), то ничтожная часть того, о чем сообщали телеграфные агентства Соединенных Штатов, Канады или Бразилии, где были сожжены в топках котлов или потоплены в море миллионы тонн зерна, когда голодает 70 миллионов человек».

Голод в Испании

В ноябре 1932 г. более 6-и тысяч крестьян Каталонии и Тарагона на почве голода совершали поход на столицу. По дороге громили помещичьи усадьбы. Голод, безработица, экономический и политический кризис заканчивается приходом к власти фашистского режима генерала Франко.

Голод в Венгрии

По состоянию на январь 1932 г. в Будапеште было всего 960 тыс. населения, 200 тысяч безработных, из них которых - 150 тыс. голодают.

Голод в Германии

В 1932 г. в Германии было до 8-и млн. безработных, половина из них голодали. Безработные собирались в группы и грабили продуктовые магазины, несмотря на полицейские облавы («УЩВ», 22.12.34 г.).

Газета «Коммунист» от 02.06.32 г. информирует о том, что в Эльберфельде происходят массовые столкновения демонстрантов с полицией. Построены баррикады. Введено осадное положение. Повальные обыски в домах и прохожих. В Гамбурге голодные толпы безработных в организованном порядке конфисковали товары в лавках, останавливали на улицах грузовики с мясом, распределяли его среди безработных, аналогичные факты имели место в Берлине («Коммунист», 02.06.32 г.).

Голод, экономический кризис, безработица и политический хаос в стране привели к тому, что в 1933 г. к власти пришли фашисты во главе с Гитлером.

Голод в США

Газета «УЩВ» за 13.11.1932 г. дает данные экономики страны за 1928-32 г.: «На протяжении последних четырех лет промышленная продукция упала на 48%, строительная - на 77%, грузооборот - на 48%, зарплата - на 55%. Наиболее пострадали фермеры. Цены на их продукцию упали на 59%. Возросло количество банкротств банков. Если в 1928 г. их было 23842, то в 1931 г. - 29284 банкротств. Более чем в 2 раза упал внешнеторговый товарооборот. В 1928 году экспорт составлял 5,1 млрд. долл., в 1932 г. ожидался 1,4 млрд. долл. Импорт упал с 4,0 млрд. долл. в 1928 г. до 1,3 млрд. долл. в 1932 г.».

В то время, когда граждане США массово гибли от голода, а также болезней, связанных с голодом и от самоубийств, правительство США и крупная буржуазия приумножали свой капитал. В условиях глубокого кризиса экономики это происходило за счет преднамеренного снижения зарплаты и пособия безработным значительно в больших размерах, чем падение цен. В 1932 г. в США ежеквартально снижалась зарплата на 15-20%. Особенно пострадали безработные, индейцы и негры. «В то же время ежемесячные доходы крупных корпораций за этот счет возросли с 502 млн. долл. в 1928 г. до 600 млн. долл. в 1932 г. Добыча золота в 1931 г. увеличилась, по сравнению с 1930 г., на 2,75 млрд. долларов и составила 2,36 млрд. унций» («УЩВ», 19.01. 32 г.).

При капитализме голод - беда для бедных, лафа для богатых. В 1931 г. и за 10 месяцев 1932 г. в США обанкротились 3492 банка с депозитом 2,3 млрд. долл. В тех же условиях в 1931 г. 6805 банков США получили чистую прибыль в сумме 360,7 млн. долл. Рост доходов буржуазии за счет лишения жизненно важных интересов населения, привел к потери морали, повышению смертности и преступности среди населения, что является признаком геноцида. Погибших в результате голода в 1931-32 гг. граждан США газета «УЩВ» и другие газеты называют 6 - 8 миллионов.

Примерно эти же данные совпадают и со статистикой США. «Официальное статистическое бюро США «US Census Bureau» приводит следующие данные о численности населения страны: 1900 г. - 76 млн., 1910 г. - 92 млн., 1920 г. - 106 млн., 1930 г. - 123 млн., 1940 г. - 132 млн., 1950 г. - 152 млн., 1960 г. - 181 млн. человек.

Таким образом, в абсолютном измерении населении страны выросло на следующую величину: 1900-1910 - на 14 млн., 1910-1920 - на 14 млн., 1920-1930 - на 17 млн., 1930-1940 - на 9 млн., 1940-1950 - на 20 млн., 1950-1960 - на 29 млн. чел.

Если смотреть прирост населения в процентах, то получим следующую картину: 1910-1920 - 21%, 1910-1920 - 15%, 1920-1930 - 16%, 1930-1940 - 7%, 1940-1950 - 15%, 1950-1960 - 29%. Мы видим, что десятилетие «Великой Депрессии» резко выбивается из ряда десятилетий до и после. До 1930 г. население США стабильно прирастало на 14 - 17% , или 16 - 21% за десятилетие. После 1940 г. оно росло уже 20-29 млн. человек за 10 лет или 15-19%. А в 1930-1940 гг. - выросло всего на 9 млн. или на 7%. Таким образом, за это десятилетие страна «недосчиталась» около половины «нормального» прироста своего населения, или, как минимум, 8 млн. человек» (Кирилл Дегтярев, «Великая Депрессия» в США и «великий перелом» СССР - что было страшнее»).

Известно, что в 1934 г. в США насчитывалось 126 млн. населения, за 1930-1934 гг. оно увеличилось на 3 млн. Отсюда, за указанное пятилетие среднегодовой прирост населения США составил 0,48%. В УССР, как указывалось выше, - 0,81%.

Как видим, демографическая ситуация в США в указанный период была в 2 раза хуже, чем в Украине.

В 1932 г. Президент США Г.Гувер неоднократно заявлял, что в США безработные не голодают. Опровергая эти заявления журнал «Нью Рипаблик» приводит данные, которые доказывают обратное. В 1930 г. в госпиталях Нью-Йорка лечилось 143 больных совершенно истощенных голодом. При этом 25 из них были настолько истощенные, что спасти их не удалось. Далее журнал подчеркивает, что в это число не входят лица, умершие от других болезней, возникших на почве голода. Такая же ситуация и в 1931 г.: лечилось 95, умерли 20 человек («УЩВ», 14.04.32 г.).

На почве банкротств и голода в США происходило много групповых и семейных самоубийств. К примеру «УЩВ» за 06.01.32 г. сообщала: «Семья 40-летнего безработного, Русела Варда находилась в крайне тяжелом положении. Несколько месяцев Русел безуспешно ежедневно искал работу. Однажды, вернувшись, домой вечером, он увидел страшную картину. Голодная жена застрелила четверо малых голодных детей. Они лежали с простреленными головками на полу в кухне. В комнате лежала застрелившаяся жена с револьвером в руке. В другой комнате радио играло джазовую музыку».

Сегодня украинцы и мир вспоминают жертв Голодомора 1932-1933 годов, который стал настоящим геноцидом украинского народа и был организован советским режимом.

По мнению большинства историков, причиной возникновения голода 1932-33 годов стала принудительная и репрессивная для крестьян политика хлебозаготовок, проводимая коммунистической властью.

В память о миллионах жертв по всему миру пройдут шествия. В то же время ставшая традиционной акция “Зажги свечу” начнется в 16:00 по киевскому времени. В 19:32 страна почтит жертв минутой молчания.

Напоминают о наиболее вопиющих, жутких и знаковых фактах Голодомора 1932-1933 годов.

КОЛИЧЕСТВО ПОГИБШИХ

Подсчитать точное количество жертв невозможно до сих пор. Эксперты и историки говорят, что большинство архивных данных о погибших в этот период времени в Украине были либо уничтожены еще в СССР, либо сфальсифицированы: погибшим в результате голода в мартирологах массово приписывали смерть от сердечных либо же каких-то других болезней.

Украинские историки озвучивают разные цифры жертв Голодомора, при этом принято решение учитывать и потенциальное количество не родившихся украинцев. В таком случае цифра погибших от голода достигает 12 миллионов человек. Непосредственно в период 1932-1933 годов погибло от 4 до 8 миллионов человек. Например, историк Юрий Шаповал и его коллега Станислав Кульчицкий в своих публикациях указывают цифру в 4,5 млн. жертв Голодомора 1932-1933 годов. Отмечается, что в указанный период погибло больше украинцев, чем во время Второй мировой войны (около 5 млн гражданского населения).

Когда исследователи говорят о Голодоморе 1932-33 гг., имеется в виду период с апреля 1932 по ноябрь 1933 года. Именно за эти 17 месяцев, то есть, примерно за 500 дней, в Украине погибли миллионы людей. Пик Голодомора пришелся на весну 1933 года. В Украине тогда от голода умирало 17 человек ежеминутно, 1000 – ежечасно, почти 25 тысяч – ежедневно. Украинцы в возрасте от 6 месяцев до 17 лет составляли около половины всех жертв Голодомора.

НАСИЛЬНО ОТБИРАЛИ УРОЖАЙ И РАССТРЕЛИВАЛИ

Организаторы и исполнители Голодомора 1932-1933 годов силой отбирали у селян урожай и домашний скот, который помог бы им выжить. Искусственно созданный голод поддерживался блокадой, а также изоляцией терпящих бедствие территорий. В частности, дороги, по которым селяне пытались добраться до городов, перекрывались, а военизированные формирования окружали населенные пункты, задерживали либо расстреливали всех, кто пытался спастись от голодной смерти.

ГЕОГРАФИЯ ГОЛОДА

Больше всего украинцев погибло в современных Харьковской, Киевской, Полтавской, Сумской, Черкасской, Днепропетровской, Житомирской, Винницкой, Черниговской, Одесской областях и в Молдове, которая тогда входила в состав УССР.

При этом больше пострадали от голода бывшие Харьковская и Киевская области (нынешние Полтавская, Сумская, Харьковская, Черкасская, Киевская, Житомирская). На них приходится 52,8 % погибших. Смертность населения здесь превышала средний уровень в 8-9 и более раз.

В Винницкой, Одесской, Днепропетровской уровень смертности был выше в 5-6 раз. На Донбассе – в 3-4 раза. Фактически, голод охватил весь Центр, Юг, Север и Восток современной Украины. В таких же масштабах голод наблюдался в тех районах Кубани, Северного Кавказа и Поволжья, где жили украинцы.

Около 81 % погибших от голода в Украине были украинцами, 4,5 % – русскими, 1,4 % – евреями и 1,1 % – поляками. Среди жертв было также много белорусов, болгар и венгров.Исследователи отмечают, что распределение жертв Голодомора по национальности соответствует национальному распределению сельского населения Украины.

“Изучая данные ЗАГСов о национальной принадлежности умерших, мы видим, что в Украине люди гибли по признаку места жительства, а не национальности. Невысок удельный вес погибших русских и евреев в их общем количестве, поскольку они жили преимущественно в городах, где функционировала карточная система обеспечения продовольствием”, – пишет историк Станислав Кульчицкий.

По данным Станислава Кульчицкого, осенью 1932 года в Украине было почти 25 тысяч колхозов, которым власть выдвинула завышенные планы хлебозаготовок. Несмотря на это, 1500 коллективных хозяйств сумели выполнить эти планы и не попали под карательные санкции, поэтому смертельного голода на их территориях не было.

НАТУРАЛЬНЫЕ ШТРАФЫ

У селян, которые не укладывались в планы хлебозаготовок и задолжали государству зерно, конфисковывали любое продовольствие. При этом оно не засчитывалось как уплата долга, а было лишь карательной мерой. Политика натуральных штрафов, согласно задумке советского режима, должна была заставить крестьян сдать государству якобы скрытое от него зерно, которого на самом деле не было.

Сначала карательным органам позволялось отбирать только мясо, сало и картофель. Впоследствии же они взялись и за другие продукты длительного хранения.

Федор Коваленко из села Лютенька Гадячского района Полтавской области рассказывал: “В ноябре и декабре 1932 года забрали все зерно, картофель, все забрали, даже фасоль, и все то, что было на чердаке. Такие мелкие были сушеные груши, яблоки, вишни – все забрали”.

В декабре 1932 года второй генсек ЦК КП(б)У Станислав Косиор докладывал Сталину: “Наибольший результат дает применение натурштрафов. За корову и свинью сейчас колхозник и даже одноособник крепко держатся”.

На Поволжье и Северном Кавказе натуральные штрафы применялись лишь эпизодически.

ЗАКОН “О ПЯТИ КОЛОСКАХ”

В августе 1932 года Иосиф Сталин предложил новый репрессивный закон об охране государственного имущества.Это было сделано под предлогом того, что раскулаченные крестьяне якобы разворовывают грузы из товарных поездов и колхозное, а также кооперативное имущество.

Закон предусматривал за такие нарушения расстрел с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах – 10 лет заключения. Осужденные не подлежали амнистии.

За карательным документом закрепилось народное название “закон о пяти колосках”: виновным в хищении госимущества фактически был каждый, кто без разрешения собрал на колхозном поле несколько колосков пшеницы.

За первый год действия нового закона были осуждены 150 тысяч человек. Закон действовал до 1947 года, однако пик его применения пришелся именно на 1932-33 гг.

“ЧЕРНЫЕ ДОСКИ”

В 1920-30-х годах газеты регулярно публиковали списки районов, сел, колхозов, предприятий или даже отдельных лиц, которые не выполнили планы по заготовке продовольствия.К должникам, попавшим на указанные “черные доски” (в отличие от “красных досок” – списков почета), применялись различные штрафы и санкции, в том числе прямые репрессии против целых трудовых коллективов.

Следует отметить, что попадание села на такие “доски” во время Голодомора фактически означало приговор его жителям.

Право вносить села и коллективы в подобный список имели областные представительства ЦК Компартии Украины по представлению районных и сельских ячеек.

Система “черных досок”, кроме Украины, действовала также на Кубани, Поволжье, Донщине, Казахстане – территориях, где жило много украинцев.

КАННИБАЛИЗМ

Свидетели Голодомора рассказывают о случаях, когда доведенные до отчаяния люди ели тела своих или соседских умерших детей.

“Этот каннибализм достиг предела, когда советское правительство… начало печатать плакаты с таким предостережением: “Есть собственных детей – это варварство”, – пишут венгерские исследователи Агнес Варди и Стивен Варди из Дюкейнского университета.

По некоторым данным, за каннибализм во время Голодомора было осуждено более 2500 человек.

СОТНИ УЛИЦ С ИМЕНАМИ ОРГАНИЗАТОРОВ ГОЛОДОМОРА В УКРАИНЕ

В январе 2010 года Апелляционный суд Киева признал семерых советских руководителей виновниками организации геноцида украинцев. Среди них – генсек ЦК ВКП(б) Сталин, глава Совнаркома СССР Молотов, секретари ЦК ВКП(б) Каганович и Постышев, генсек ЦК Компартии Украины Косиор, его второй секретарь Хатаевич и глава Совнаркома УССР Чубарь.

Несмотря на приговор суда, в Украине до недавних пор насчитывались сотни улиц, носящих имена организаторов геноцида.

В апреле 2015 года Верховная Рада Украины приняла закон “Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарного режимов и запрет пропаганды их символики”, который позже подписал Президент Украины Петр Порошенко. В ходе процесса декоммунизации в Украине было демонтировано 1,2 тыс. памятников Ленину и переименовано около 1 тыс. населенных пунктов.

ПЕРВОЕ УПОМИНАНИЕ В ПРЕССЕ

Первым о голоде в СССР сообщил английский журналист Малкольм Магеридж в декабре 1933 года. В трех статьях в газете Manchester Guardian журналист описал свои удручающие впечатления от поездок по Украине и Кубани.

Магеридж показал массовую гибель крестьян, однако не озвучил конкретных цифр. После первой же его статьи советская власть запретила иностранным журналистам ездить территориям, где население страдало от голода.

В марте сенсационные открытия Магериджа попытался опровергнуть корреспондент New York Times в Москве Уолтер Дюранти. Его заметка называлась “Русские голодают, но не умирают от голода”. Когда о проблеме начали писать другие американские газеты, Дюранти подтвердил факт массовых смертей от голода.

ПРИЗНАНИЕ ГЕНОЦИДОМ

Понятие “геноцид” было введено в международно-правовое поле лишь принятой 11 декабря 1946 года резолюцией 96 (I) Генеральной Ассамблеи ООН, которая определила: “Согласно нормам международного права, геноцид является преступлением, которое осуждает цивилизованный мир и за совершение которого главные виновники должны быть подвергнуты наказанию”.

9 декабря 1948 года ГА ООН единогласно приняла “Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него”, что вступила в силу с 12 января 1951 года.

В 2006 году Верховная Рада официально признала Голодомор 1932-33 годов геноцидом украинского народа. По закону, публичное отрицание Голодомора считается противоправным, но наказание за такие действия не уточняется.

Актом геноцида украинского народа Голодомор 1932-1933 годов признали Австралия, Андорра, Аргентина, Бразилия, Грузия, Эквадор, Эстония, Испания, Италия, Канада, Колумбия, Латвия, Литва, Мексика, Парагвай, Перу, Польша, Словакия, США, Венгрия, Чехия, Чили, а также Ватикан как отдельное государство.

Европейский Союз назвал Голодомор преступлением против человечности. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) назвала Голодомор преступлением коммунистического режима. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) назвала Голодомор результатом преступных действий и политики тоталитарного режима Сталина. Организация объединенных наций (ООН) определила Голодомор как национальную трагедию украинского народа.

Ряд церквей признали Голодомор 1932-1933 годов геноцидом украинского народа. Среди них – Католическая церковь, Константинопольская православная церковь, УПЦ Московского патриархата, УПЦ Киевского патриархата, а также Украинская автокефальная православная церковь.

По материалам ВВС, “Лиги”, Посольства Украины в Канаде.

Сегодня, 26 октября, в Украине чтят память жертв голодоморов .
Премьер-министр Владимир Гройсман обратился к украинцам с просьбой почтить память жертв голодоморов минутой молчания и зажечь свечу. Президент Украины Петр Порошенко также призвал украинцев в субботу, 26 ноября, в 16:00 зажечь свечи в память о жертвах Голодомора.
Киевская городская администрация опубликовала список мероприятий , которые запланированы в Киеве в связи с Днем памяти жертв голодоморов.
Кабинет Министров Украины подготовил план мероприятий по случаю чествования памяти жертв голодоморов 1932-1933, 1921-1922 и 1946-1947 годов.