Главная

Типы лексических значений. В. виноградов основные типы лексических значений слова Виноградов основные типы лексических значений слова статья

Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений чрезвычайно существенна для языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики или семасиологии в общей системе науки о языке.

Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов. Выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре значений слова - в их историческом движении - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов - главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.

Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов и видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

Слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств.

Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами, существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных функциональных рядов, разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода.

Формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом.

Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение с другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений.

При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами.

Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова; оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения этого слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.

Для того чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования.

Изучение образного применения слова особенно важно для полного и широкого воспроизведения истории так называемых фразеологически связанных значений, для понимания их генезиса. Например, слово когти в русской литературе XIX века употреблялось как образ хищнического насилия, цепкого и мучительного властвования. Оно повлекло за собой в круг переносного употребления многочисленную группу слов и фраз. Когтями образно наделяются в русской художественной литературе болезнь, смерть, нищета, горе и горестные чувства, изуверство, фанатизм, ложь, разврат и другие отрицательные, но стихийные страсти, эмоции и явления.

Таким образом, семантическая сторона языка составляет часть его структуры и определяет его качество так же, как звуковая система языка, его грамматический строй или словарный состав.

Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка.

В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на «предметы», явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова - опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.

Основные номинативные значения слов очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов, явлений действительного мира.

У слова может быть несколько свободных значений. Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля - капли номинативно-производное значение "жидкое лекарство, принимаемое по числу капель". Оно свойственно формам множественного числа - капли.

Необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминелогических, препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.

У многих слов есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность.

Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-стилистическое, опосредованное его отношением к глаголу одеть,

На основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср.: облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной).

Своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слов определяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда.

Связь значений в смысловой структуре слова, способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее отражают. Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используются для обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов.

Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений.

Фразеологически связанное значение лишено глубокого и устойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - «рассеянное»: оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти, хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти.

Различие свободных и фразеологически связанных значений слова помогает точнее и яснее представить как семантические границы, так и смысловой состав слова, систему всех его значений. Разграничение свободных и фразеологически связанных значений особенно важно для теории и практики лексикографии.

При смешении свободных и фразеологически связанных значений неизбежны подмены семантических характеристик отдельного слова описанием общего смысла тех фраз, в которые входит это слово.

В толковых словарях русского языка, например, в словаре под ред. Д. Н. Ушакова, постоянны такого рода подмены.

Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значения слова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может быть очень различно - в зависимости от семантических потенций, от вещественно-смысловой рельефности этого значения, от характера его выделяемое™. Кроме того, степень тесноты, замкнутости и слитности фраз, характер образности, а вследствие этого и степень несамостоятельности словесных компонентов фраз также могут быть очень различными.

Крайнюю степень в ряду фразеологических сочетаний занимают обороты, включающие слова с единичным употреблением. Например, книжное слово преклонный встречается только в выражениях «преклонный возраст», «преклонные лета» или «года».

Кроме качественных различий между значениями свободными и значениями фразеологически связанными, несвободными, в лексической системе русского языка очень рельефно выступают специфические особенности значений, осуществление которых обусловлено синтаксически.

Своеобразный тип значений синтаксически обусловленного характера формируется в словах, за которыми закрепляется строго определенная функция в составе предложения. Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается от всех других типов значений тем, что синтаксические свойства слова как члена предложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику. Например, ср. в разговорной речи слово молодец при выражении похвалы, одобрения в функции сказуемого: Она у нас молодец.

Предикативно-характеризующее значение у имени существительного может реализоваться в сказуемом или в составе сказуемого, в обращении, в обособленном определении и приложении.

Синтаксически ограниченное значение слова с семантической точки зрения часто представляет собой результат образно-типического обобщения какого-нибудь общественного явления, характера, каких-нибудь свойств личности и является народным выражением их оценки, их характеристики.

Есть слова, которым присуще только функционально-синтаксическое значение. Например, слово загляденье. Начиная с XIX в. слово загляденье обозначает все то, на что можно заглядеться, чем можно залюбоваться; в этом значении оно употребляется только в функции сказуемого; черты имени существительного в нем стираются, падежные формы ему уже не свойственны.

Основным инструментом общения для человека является речь. Мы можем понимать друг друга только потому, что каждое слово в русском языке имеет свое значение, от которого зависит смысл слова. О том, какие типы лексических значений (ЛЗ) существуют, пойдет речь далее.

Определение понятия

Совокупность всех слов языка называется лексикой. Иногда так обозначают раздел науки о языке, изучающий его словарный состав, но правильней в данном случае будет говорить о науке «лексикология» (от греч. «лексис» — слово и «логос» — наука).

Самой малой единицей любой лексической системы является слово — двусторонняя единица, которая, с одной стороны, обладает внешней звуко-буквенной оболочкой, а с другой стороны, имеет внутреннее содержание.

Главной ее функцией является номинация, то есть способность обозначать всевозможные явления действительности. Слово может иметь как грамматическое, так и лексическое значение.

Лексическое значение слова – это смысловое наполнение словоформы, то есть исторически сложившееся в сознании группы людей соотношение звукового облика слова с предметом или явлением действительности.

Грамматическое значение выступает как нечто абстрактное, отвлеченное от смыслового содержания, выраженное типизированными средствами языка и объединяющее целые классы слов по определенным внешним признакам.

Запомните! Служебные слова, как и знаменательные, обладают лексическим значением. Однако они обозначают не предметы действительности, а указывают на характер отношений между ними.

Исследование ЛЗ требует раскрыть три основных аспекта:

Предметной соотнесенности , то есть связи с конкретным предметом на основании какого-либо заметного признака;
Понятийной соотнесенности , которая устанавливает связь слова с понятием (обобщенным представлением о конкретном предмете).
Лингвистической соотнесенности , то есть способность к сочетанию с другими словами внутри речевой фразы или предложения.

Существуют различные способы описания ЛЗ:

Пиктографический (с помощью рисунков).
Синонимический (путем подбора слов, схожих по смыслу).
Конкретизирующий (через конкретные предметы и явления).
Абстрагирующий (через обобщение).
Описательный (путем воссоздания деталей предмета).
Дистрибутивный (путем показа сочетаемости слова).

В.В. Виноградов одним из первых занялся изучением типологических различий лексических значений слова.

Разные значения по Виноградову образуют группы, исходя из тех отличительных свойств, которые берутся как основополагающие.

Существует типология по соотнесенности с предметом действительности. Слова могут соотноситься с предметом как напрямую, так и опосредованно.

На этом основании различают следующие виды лексического значения:

Прямое. Характеризуется непосредственной связью с предметом и отличается конкретностью в противоположность отвлеченности. Например, рука – часть тела . Если слово многозначное, то в словарной статье прямое значение будет стоять на первом месте, так как относится к первичному виду.
Переносное, или вторичное. Формируется вследствие переноса прямого значения на другой предмет в результате возникновения определенной ассоциации. Например, рука – манера письма, почерк. В словарной статье располагается следом за прямым.

Это основные типы лексических значений слов. Переносное значение нередко становится основным, первичным. Это происходит, когда слово чаще употребляется в переносном смысле, чем в прямом. Например, ручка – приспособление для письма. Хотя очевидна связь пишущего предмета с кистью руки, но на первый план выходит переносное значение. Перенос значения может происходить по разным сценариям.

Различают несколько способов переноса: метафора, метонимия и синекдоха, которые бывают не только языковыми, но и индивидуально-авторскими.

Что значит каждый из них:

Метафора – обозначение нового понятия с помощью другого слова по принципу их сходства. Например, «нос корабля» устанавливает сходство с человеческим носом по положению в пространстве, «кольцо дыма» выражает сходство по форме с кольцом на пальце.
– способ наименования путем переноса имени одного предмета на другой на основании их смежности. Например, название помещения переносится на находящихся в нем людей – аудитория, зал ; название предмета переходит на его обладателя – первая ракетка мира, тенор .
Синекдоха – способ переноса, когда целый предмет называется только его частью. Например, «еще один рот» о человеке, которого нужно кормить, «голова» об умном человеке.

Обратите внимание! Поэты и писатели в своих произведениях часто используют разные виды переносов, как средств художественной выразительности, получивших название тропы.

Семантические признак

Существует также типология по степени семантической мотивированности, то есть соотнесенности морфемного состава и значения производного слова с морфемным составом и значением производящего.

По наличию этого признака выделяют:

немотивированное лексическое значение. Им обладают не производные слова, которые стоят вначале словообразовательной цепочки.
мотивированное ЛЗ возникает в процессе словообразования и складывается из совокупности значения основы и словообразовательных аффиксов. Им обладают производные слова. Например, в глаголе «присесть» к основному значению «садиться» с помощью префикса прибавляется мотивированное значение «неполнота действия» .

Сравните: «стол» обладает немотивированным значением, а «столовый», «столик» приобретают мотивацию.

Возьмите на заметку! Иногда связь производного слова с производящим утрачивается, из-за чего бывает трудно выделить мотивированное значение. В таких случаях помогают знание этимологии слова и словарь лексических значений.

Сочетаемость

В речи слова существуют не изолированно друг от друга, а соединяются между собой по смыслу.

При этом
существуют определенные ограничения в свободе сочетаемости слов, например, грамматические свойства (существительные сочетаются с прилагательными, но не вступают в связи с ) и традиции словоупотребления (принято говорить «стадо овец» и «табун лошадей», а не наоборот).

Лексическая сочетаемость обозначает такую способность слова, которая позволяет ему вступать во взаимодействие с ограниченным количеством слов.

Различают следующие типы по степени лексической сочетаемости: относительно свободные и несвободные.

Относительно свободные слова не ограничены в сочетании с другими словоформами никакими обстоятельствами, помимо необходимости соблюдения логико-предметных связей. Например, глагол «стучать» сочетается со всеми существительными, обозначающими твердые предметы (стол, дерево, голова) , но при этом нельзя сказать «стучать по подушке, воздуху» . В этом проявляется относительность свободы употребления слов.

Несвободные делятся на несколько разновидностей:

Синтаксически связанные. Проявляются, когда слово выполняет несвойственную ему роль. Например, в предложении «Он тот еще фрукт» слово «фрукт» выступает в роли сказуемого и приобретает значение «неприятный человек» .
Фразеологически связанные. Приобретаются словом в составе . Например, «куриный» — свободное прилагательное, но в сочетаниях «куриная память», «куриные мозги» приобретает связанное значение.

Нередки случаи, когда слово не употребляется вне фразеологического оборота. Пример: «заклятый» существует только в сочетании «заклятый враг» и его содержание исходит из смысла устойчивого выражения.

Назывная функция

Выделяются типы ЛЗ по характеру выполняемых номинативных функций. Эта классификация указывает на способность слова выполнять разные функции. Она отражает функциональные типы лексических значений.

На этом основании различают значения:

Собственно номинативные, типичные для большинства слов русского языка. Их основная задача – назвать предмет.
Экспрессивно-синонимические, в которых на первый план выходит не номинативная функция, а выражение оценки или эмоциональная реакция на предмет. Такие слова зафиксированы в словарях и по отношению к нейтральным словам считаются оценочными синонимами.

Сравните: лошадь – кляча; нос – носище; болезнь – зараза.

Словари

Существует десятки типов словарей русского языка. Большинство из них описывает лексические значения слов. Деление лексических значений на множество типов заставляет обращаться к различным словарям.

Перечислим некоторые из них.

Толковые, объясняющие значение каждого слова в русском языке. Содержат сведения о прямом и переносном значении, имеют пометки (если необходимо) об экспрессивной окраске. Самый известный толковый словарь – под редакцией С.И. Ожегова.
Фразеологические раскрывают значения идиоматических выражений и помогают понять, какое фразеологическое значение приобретает слово внутри устойчивого словосочетания. Один из самых востребованных словарей этого типа – под редакцией М. Фасмера.
Словари словообразования показывают морфемную структуру слова, а также составляют словообразовательные гнезда, из которых видно, какое слово обладает мотивированным значением, а какое немотивированным. Наиболее полный из них – под редакцией А.Н. Тихонова.

Полезное видео

Вывод

Подробный разбор типов лексических значений, представленный выше, помогает лучше познакомиться со структурой самого слова, а также изучить смысловые, синтаксические и словообразовательные связи в языке. Все это показывает системность языка, каким образом разные его уровни влияют друг на друга.

Вконтакте

Основные типы лексических значений слов подробно рассматриваются В.В. Виноградовым.

Лексическое значение слова является элементом общеязыковой системы; оно обладает самостоятельностью, выражающейся в том, что лексическое значение слова имеет собственно семантические свойства. Эти специфические свойства проявляются в существовании разных способов называния предметов, признаков, явлений, понятий по характеру соотнесения с действительностью, по степени мотивированности, по способам и возможностям лексической сочетаемости.

По способу номинации, по характеру связи значения слова с предметом, явлением, состоянием реальной действительности лингвисты выделяют два типа лексических значений - прямое, основное, или номинативное, и непрямое, или переносное.

Слово, обладающее прямым значением, прямо называет предмет реальной действительности и соотносится с ним.

Слово, обладающее переносным значением, возникло в результате сравнения, сопоставления одного предмета с другим, в результате появления ассоциаций, объединяющих один предмет с другим. Переносные значения часто лингвисты называют вторичными. Обычно переносные значения слов сохраняют яркость и свежесть, и слова с переносными значениями выполняют определенные эмоциональные функции, однако есть и так называемые сухие метафоры - слова, в которых образность уже не чувствуется (ножка стола, часы идут, часы остановились).

По степени семантической мотивированности исследователи выделяют два вида значений слова - непроизводное, немотивированное, и производное, мотивированное. По мнению Д.Н.Шмелева, производные имеют «связанное» в деривационном отношении значение, само же исходное слово - относительно «свободное». Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. - М.: Просвещение, 1972. - С.194.

И прямые, основные значения, и переносные значения могут быть различными по характеру и степени мотивированности. У одних слов мотивированность может быть семантически связанной с исходной номинацией, у других слов характер мотивированности производных значений проявляется гораздо сложнее, поскольку помимо связи с первичным значением важным оказывается общая деривационная зависимость.

В зависимости от вида синтагматических отношений между словами лингвисты выделяют свободные и несвободные значения. Если слова имеют широкий круг сочетаемости, то значения, которыми они обладают, называются свободными, однако свобода лексической сочетаемости ограничена реальной действительностью, так, слово «хлеб» - хлеб бывает мягкий, свежий, черствый, но стеклянным или хрустальным он не бывает. В связи с этим не все исследователи признают наличие в языке свободно-номинативных значений.

Среди слов с несвободными значениями (лексическая сочетаемость таких слов ограничена собственно языковыми значениями и предметно-логическими отношениями) выделяют фразеологически связанные и синтаксически обусловленные значения слов. Фразеологически связанным является такое значение, которое реализуется только в условиях определенных сочетаний данного слова с устойчивым кругом лексических единиц. По мнению В.В. Виноградова, фразеологически связанное значение слова лишено глубокого и устойчивого понятийного центра, и общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Границы фразеологически связанных значений очень узкие: круг слов, в сочетаниях с которыми реализуются эти значения, обычно невелик, например, перочинный нож, закадычный друг, заклятый враг, кромешная тьма.

Синтаксически обусловленным, или по терминологии В.В. Виноградова, функционально-синтаксически обусловленным, является такое переносное значение, которое проявляется у слова при выполнении необычной для него функции в предложении: в прямом значении «ворона» - птица с черным или серым оперением, в переносном - невнимательный, рассеянный человек.

В развитии и утверждении переносных значений важную роль играет контекст, который и обусловливает реализацию потенциально семантических возможностей слова.

По мнению лингвистов, разновидностью синтаксически обусловленных значений являются конструктивно ограниченные или обусловленные значения. В.В. Виноградов к ним относит такие значения, которые реализуются в условиях определенной синтаксической конструкции, т. е. в сочетании с другими словами, количество и состав которых могут быть ничем не ограничены. Так, слово «мираж» имеет основное терминологическое значение - оптическое явление, однако в конструкции с существительным в форме родительного падежа приобретает переносное значение - обманчивый призрак, иллюзия: мираж любви.

По характеру выполняемых функций исследователи выделяют собственно номинативные и экспрессивно-синонимические значения. Значения слов, которые используются для называния чего-либо, например, предмета, явления, состояния, действия - являются номинативными: еда, конь, лошадь, расплата, ноша. Значение слова, в котором основным является коннотативный, или эмоционально-оценочный признак, называется экспрессивно-синонимическим. Так, слова с номинативным значением могут быть заменены словами, обладающими экспрессивно-синонимическим значением: еда - трапеза, конь - коняга, лошадь - кляча, расплата - кара, возмездие, ноша - бремя. Само появление слов, обладающих экспрессивно-синонимическим значением, возможно при условии существования в языке нейтральных лексических единиц: идти - нестись, мчаться, ползти, плестись.

Еще Л.А. Булаховский обратил внимание на существование у слов дополнительных значений, представляющих собой моменты разной образности, и «сопровождающие значение слова окраски, которые обычно называют стилистическими, - окраска эмоциональная (чувства), аффективная (возбужденности), эстетическая (в смысле различения нравящегося - отборочного и, наоборот, не нравящегося - некрасивого, отталкивающего и т.п.), оценочная в социальном аспекте (вульгарное, фамильярное, просторечное, изысканное и т.д.). Булаховский Л.А. Введение в языкознание. - М.: Учпедгиз, 1953. - С. 13.

Таким образом, типология лексических значений опирается на следующие основные виды отношений: понятийно-предметную связь, то есть то, что составляет основу лексической парадигматики, отношение слов друг к другу, то есть синтагматические отношения, и степень мотивированности значения, то есть деривационные связи. Выделение различных типов лексических значений слова позволяет глубже разобраться в семантической структуре слова, понять характер системных внутрисловных связей.

- 84.76 Кб

В.В. Виноградов

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВА

(Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977.- С. 162-189)

Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений существенна для марксистского языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики или семасиологии в общей системе науки о языке. Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов. Исследование целых групп, систем, рядов, категорий слов и законов их семантических изменений все больше и больше начинает входить в практику исторической и сравнительно-исторической лексикологии. Следовательно, выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре слов - в их историческом движении, - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов - главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.

Изучение законов развития смысловой стороны слов и выражений того или иного языка в связи с развитием этого языка, в связи с историей соответствующего народа должно быть органической частью общей истории данного языка. В этой мало исследованной области языкознания перед советскими лингвистами открывается множество неотложных проблем и задач. Важнейшие из них - создание исторических словарей языков с давней письменностью и построение описательных, исторических и сравнительно-исторических лекс икологий разных языков. Начало движения в этом направлении - составление точных, адекватных языковой действительности толковых словарей современных языков.

Акад. Л.В. Щерба в своем "Опыте общей теории лексикографии", говоря о повсеместном отсутствии хороших исторических словарей, заметил: "Историческим в полном смысле этого термина был бы такой словарь, который давал бы историю всех слов на протяжении определенного отрезка времени, начиная с той или иной определенной даты или эпохи, причем указывалось бы не только возникновение новых слов и новых значений, но и их отмирание, а также их видоизменение... Вопрос осложняется еще тем, что слова каждого языка образуют систему... и изменения их значений вполне понятны только внутри такой системы; следовательно, исторический словарь должен отражать последовательные изменения системы в целом. Как это сделать, однако - неизвестно, так как самый вопрос как будто еще не ставился во весь рост".

С этим заявлением современного нам языковеда любопытно сопоставить слова писателя начала XIX в. И.М. Муравьева-Апостола, который так рассуждал о словарях - толковых и исторических: "Все эти толковые словари кажутся мне похожими на арсеналы, в которых тьма древних и новых оружий, развешанных по стенам в систематическом порядке. Войди в них, и с первого взгляда покажется тебе сокровище необъятное. Но как дело дойдет до вооружения, так и не знаешь, за что и как приняться, потому что оружие знакомо тебе только по одной надписи, которая висит над ним, а не по ручному употреблению".

Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов или видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

Общеизвестно, что слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств [ср., например: пища, питание; проду кт - продукты (в разных значениях); драгоценность -дра гоценности; образец, образ; ве сти, идти, лететь, отплатить и т. п.]. С другой стороны, разные слова, отличающиеся одно от другого своими значениями или их оттенками, могут быть применены по отношению к одному и тому же предмету как его названия (например: пища, питание, еда, стол).

Обозначая явление, предмет, слово вместе с тем передает его связи и отношения в динамическом целом, в исторической действительности. Оно отражает понимание "кусочка действительности" и его отношений к другим элементам той же действительности, как они осознавались или осознаются обществом, народом в известную эпоху и при этом с широкой возможностью позднейших переосмыслений первоначальных значений и оттенков. Так, глагол насолить, кроме прямого конкретного значения "заготовить солением, положить много соли во что-нибудь", еще имеет в современном языке переносное значение "повредить, причинить неприятность". Вероятнее всего, это переносное значение глагола насолить возн икло на основе некогда существовавших представлений о колдовстве. По суеверным представлениям прошлого, болезнь и порчу могло вызывать разбрасывание с наговором различных предметов. Лица, переходящие через заколдованные предметы или прикасавшиеся к ним, подвергались "порче"; с целью нанести вред и употреблялась часто наговорная соль.

Так, слово концовка связано с профессиональной терминологией работников печати. В типографском деле оно и теперь обозначает рисунок, графическое украшение в конце рукописи, книги или в конце главы, раздела. Слово концовка образо вано от прилагательного концовый или концевой с помощью суффикса -ка (ср. разговорные столовка, вишневка, открытка и т. п.). Этот тип словообразования приобрета ет особую продуктивность в русском литературном языке с 60-х годов XIX в.

Слово концовка в русском языке (ср. польск. koncowka и чеш. koncovka) возникло не ранее последней четверти XIX в.. В начале XX в. это слово расширило свои значения: оно было перенесено в область литературной и музыкальной терминологии (конц овка стихотворения, концовка романса). Словом концовка стал а называться заключительная часть какого-нибудь произведения. Например, в книге либерального критика А. А. Измайлова "Помрачение божков и новые кумиры" (М., 1910): "Тургенев и Гончаров, Толстой и Достоевский довели до предельного совершенства реалистический гоголевский и пушкинский рассказ. За ними черта, точка, завершительная концовка".

Таким образом, формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом. Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение в другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова, как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений.

При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами. Так, в "Искре" (СПб., 1859, № 42) был напечатан под злободневной карикатурой на редактора одного журнала такой диалог: "У меня сегодня весь день в голове стреляет. - Сами виноваты, зачем завели в ней так много дичи". Без понимания семантических отношений соответствующих слов в лексической системе русского языка нельзя лингвистически осмыслить, в чем соль этой остроты, этого каламбура; "стреляет в голове" и "стрелять дичь на охоте" - разные действия, но образуют ли обозначения этих действий разные слова, или же они входят в строй значений одного и того же слова? Как относится слово дичь - обозначение чепухи, ерунды, вздора к дичи - обозначению диких птиц, объектов стрельбы?

Исходя из предметов действительности, из природы вещей, пришлось бы признать значением слова хребет: 1) "спина, позвоночник" (спинной хребет, своим хребтом отдуваться) и 2) "цепь гор, тянущихся в каком-нибудь направлении" – разными словами, омонимами. Между тем в русском языке это - разные значения одного и того же слова хребет. Им соответствуют разные слова в других языках, например во французском: 1) colonna vertebrale, epinedorsale, rachis; 2) dos, echine и 3) crete, chaune de montagnes.

Не проникая глубоко в семантические основы данной конкретной языковой системы, невозможно установить признаки и нормы конструктивного объединения значений в составе одного и того же слова, способы образования новых слов и значений, невозможно отличить омонимы от разных значений одного слова. смысловые границы слова могут быть очень широки, а иногда и не вполне определенны. Смысловая область слов (даже многих научных терминов) имеет пограничные зоны и многочисленные переходные оттенки.

Между словарем науки и словарем быта - прямая и тесная связь. Всякая наука начинается с результатов, добытых мышлением и речью народа, и в дальнейшем своем развитии не отрывается от народного языка. Ведь даже так называемые точные науки до сих пор удерживают в своих словарях термины, взятые из общенародного языка(вес, работа, сила, тепло, звук, свет, тело, отражение и т. п.). Еще большее значение имеет народное мышление и созданная им терминология для наук общественных и политических.

Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова (например: движение, развитие, язык, общество, закон и т. д.); оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.

В языковой системе смысловая сущность слова не исчерпывается свойственными ему значениями. Слово по большей части заключает в себе указания на смежные ряды слов и значений. Оно насыщено отражениями других звеньев языковой системы, выражая отношение к другим словам, соотносительным или связанным с его значениями. В богатстве таких отголосков и заключается ценность удачного названия или художественного выражения. Эти черты семантики слова - со времени литературно-художественной деятельности А.С. Пушкина - были осознаны нашими филологами и писателями. Так, например, П.А. Плетнев писал Я.К. Гроту (29 сентября 1845 г.) о своей лекции в университете: "Я изъяснил, что нет в языке слов равнозначащих совершенно, потому что с лексиконным значением в голову приходит с каждым словом идея века, народа, местности, жизни. Все это удалось мне выяснить простым примером – борода и брада. Первая так и рисует читателю Русь в виде ее мужика, купца или попа. Второе каждого из нас переносит во времена патриархов (иудейских), в жизнь восточных народов и проч., оттого только, что это слово врезалось в памяти из церковных книг. На этом я основал важное учение о мастерстве давать картинам точные краски в литературных произведениях" .

Позднее проф. А.В. Никитенко (в дневнике 26 января 1864 г.) заметил: "То выражение особенно хорошо, которое, с точностью передавая определенную мысль, вместе с тем дает вам чувствовать и отношение ее к другим мыслям, более или менее к ней близким или отдаленным, но которые не входят непосредственно в цепь излагаемых вами понятий" . Язык Пушкина представляет разительные примеры семантической многоплановости слова и - вместе с тем - многообразия его возможных художественных применений.

Связь значения слова с лексико-семантической системой языка осуществляется через посредство внутренне объединенных разнообразных предметно-смысловых и экспрессивно-синонимических словесных групп.

Вследствие сложности смысловой структуры слова, вследствие многообразия его отношений и живых взаимодействий с другими лексическими звеньями языковой системы бывает очень трудно разграничить и передать все значения и оттенки слова даже в данный период развития языка, представить со всей полнотой и жизненной конкретностью роль слова в речевом общении и обмене мыслями между членами общества.

Отсутствие разработанной семантической теории слова ска зывается в том, что у нас не обобщены и не систематизированы наблюдения над качественным своеобразием значений и форм их связи, их внутреннего объединения у слов, относящихся к разным грамматическим классам. Не может считаться достаточно изученным вопрос о характере соотношений и взаимодействий лексических значений с грамматическими у разнообразных типов предлогов, союзов, части ц и других разрядов служебных слов. Внутреннее своеобразие лексических значений, например, предлога в соотношении с семантическими свойствами глаголов, прилагательных и других частей речи не определено (ср., например: полное ведро воды и ведро с водой; домик, принадлежащий бабушке и домик у бабушки; генерал, сопровождаемый ординарцами и генерал с ординарцами; калитка без запоров и калитка, не имеющая запоров и т. п.).

Высказывалась мысль, что семантический объем и способы объединения значений различны в словах, принадлежащих к разным знаменательным частям речи. Так, смысловая структура глагола шире, чем смысловая структура имени существительного, и круг его значений подвижнее. Например, глагол звонить служит в современном русском языке обозначением разных действий, связанных и со звоном, и со звонком (ср. соотношение глагола свистеть с существительными свист и свист ок, глагола гудеть - с гудение и гудок; ср. объединение в глаголе вытравить значений, связанных с существительными трава, отрава и травля). Еще более эластичны и разнообразны значения качественных прилагательных и наречий (таких, как легкий, легко, простой, просто и т. д.).

Широта фразовых связей слова также зависит от его грамматической структуры. Нередко различие лексических значений слова связано с разными его грамматическими формами. Например, глагол холодать употребляется или безлично со значением "становиться холоднее" (форма совершенного вида - похолодать): Уже совсем стемнело и начинало холодать - или лично - применительно к живым существам (причем по отношению к людям всегда в сочетании с глаголом голодать) в значении "зябнуть, страдать от холода" (холодал и голодал). Ср. у Гаршина в рассказе "Четыре дня": "Неужели я бросил все милое, дорогое, шел сюда тысячеверстным походом, голодал, холодал, мучился от зноя..."

Краткое описание

Основные типы лексических значений слова - страница №1/2

В.В. Виноградов. Основные типы лексических значений слова // Виноградов В. В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. – М., 1977. – С.162-189.

Изучение законов развития смысловой стороны слов и выражений того или иного языка в связи с развитием этого языка, в связи с историей соответствующего народа должно быть органической частью общей истории данного языка. В этой мало исследованной области языкознания перед советскими лингвистами открывается множество неотложных проблем и задач. Важнейшие из них - создание исторических словарей языков с давней письменностью и построение описательных, исторических и сравнительно-исторических лексикологий разных языков. Начало движения в этом направление - составление точных, адекватных языковой действительности толковых словарей современных языков.

С этим заявлением современного нам языковеда любопытно сопоставить слова писателя начала XIX в. И.М. Муравьева-Апостола, который так рассуждал о словарях - толковых и исторических: "Все эти толковые словари кажутся мне похожими на арсеналы, в которых тьма древних и новых оружий, развешанных по стенам в систематическом порядке. Войди в них, и с первого взгляда покажется тебе сокровище необьятное. Но как дело дойдет до вооружения, так и не знаешь, за что и как приняться, потому что оружие знакомо тебе только по одной надписи, которая висит над ним, а не по ручному употреблению" [2 ].

Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов или видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

Общеизвестно, что слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств [ср., например: пища , питание ; продукт - продукты (в разных значениях); драгоценность - драгоценности ; образец , образ ; вести , идти , лететь , отплатить и т. п.]. С другой стороны, разные слова, отличающиеся одно от другого своими значениями или их оттенками, могут быть применены по отношению к одному и тому же предмету как его названия (например: пища , питание , еда , стол ).

Обозначая явление, предмет, слово вместе с тем передает его связи и отношения в динамическом целом, в исторической действительности. Оно отражает понимание "кусочка действительности" и его отношений к другим элементам той же действительности, как они осознавались или осознаются обществом, народом в известную эпоху и при этом с широкой возможностью позднейших переосмыслений первоначальных значений и оттенков. Так, глагол насолить , кроме прямого конкретного значения "заготовить солением, положить много соли во что-нибудь", еще имеет в современном языке переносное значение "повредить, причинить неприятность". Вероятнее всего, это переносное значение глагола насолить возникло на основе некогда существовших представлений о колдовстве. По суеверным представлениям прошлого, болезнь и порчу могло вызывать разбрасывание с наговором различных предметов. Лица, переходящие через заколдованные предметы или прикасавшиеся к ним, подвергались "порче"; с целью нанести вред и употреблялась часто наговорная соль [3 ].

Так, слово концовка связано с профессиональной терминологией работников печати. В типографском деле оно и теперь обозначает рисунок, графическое украшение в конце рукописи, книги или в конце главы, раздела. Слово концовка образовано от прилагательного концовый или концевой с помощью суффикса -ка (ср. разговорные столовка, вишневка, открытка и т.п.). Этот тип словообразования приобретает особую продуктивность в русском литературном языке с 60-х годов XIX в.

Слово концовка в русском языке (ср. польск. koncowka и чеш. koncovka) возникло не ранее последней четверти XIX в. [4 ]. В начале XX в. это слово расширило свои значения: оно было перенесено в область литературной и музыкальной терминологии (концовка стихотворения, концовка романса ). Словом концовка стала называться заключительная часть какого-нибудь произведения. Например, в книге либерального критика А. А. Измайлова "Помрачение божков и новые кумиры" (М., 1910): "Тургенев и Гончаров, Толстой и Достоевский довели до предельного совершенства реалистический гоголевский и пушкинский рассказ. За ними черта, точка, завершительная концовка".

При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами. Так, в "Искре" (СПб., 1859, № 42) был напечатан под злободневной карикатурой на редактора одного журнала такой диалог: "У меня сегодня весь день в голове стреляет. - Сами виноваты, зачем завели в ней так много дичи". Без понимания семантических отношений соответствующих слов в лексической системе русского языка нельзя лингвистически осмыслить, в чем соль этой остроты, этого каламбура; "стреляет в голове" и "стрелять дичь на охоте" - разные действия, но образуют ли обозначения этих действий разные слова, или же они входят в строй значений одного и того же слова? Как относится слово дичь - обозначение чепухи, ерунды, вздора к дичи - обозначению диких птиц, объектов стрельбы?

Исходя из предметов действительности, из природы вещей, пришлось бы признать значением слова хребет : 1) "спина, позвоночник" (спинной хребет, своим хребтом отдуваться ) и 2) "цепь гор, тянущихся в каком-нибудь направлении" - разными словами, омонимами. Между тем в русском языке это - разные значения одного и того же слова хребет . Им соответствуют разные слова в других языках, например во французском: 1) colonna vertebrale, epine dorsale, rachis; 2) dos, echine и 3) crete, chaune de montagnes.

Между словарем науки и словарем быта - прямая и тесная связь. Всякая наука начинается с результатов, добытых мышлением и речью народа, и в дальнейшем своем развитии не отрывается от народного языка. Ведь даже так называемые точные науки до сих пор удерживают в своих словарях термины, взятые из общенародного языка (вес, работа, сила, тепло, звук, звет, тело, отражение и т.п.). Еще большее значение имеет народное мышление и созданная им терминология для наук общественных и политических [5 ].

Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова (например: движение, развитие, язык, общество, закон и т.д.); оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.

В языковой системе смысловая сущность слова не исчерпывается свойственными ему значениями. Слово по большей части заключает в себе указания на смежные ряды слов и значений. Оно насыщено отражениями других звеньев языковой системы, выражая отношение к другим словам, соотносительным или связанным с его значениями. В богатстве таких отголосков и заключается ценность удачного названия или художественного выражения. Эти черты семантики слова - со времени литературно-художественной деятельности А.С. Пушкина - были осознаны нашими филологами и писателями. Так, например, П.А. Плетнев писал Я.К. Гроту (29 сентября 1845 г.) о своей лекции в университете: "Я изъяснил, что нет в языке слов равнозначащих совершенно, потому что с лексиконным значением в голову приходит с каждым словом идея века, народа, местности, жизни. Все это удалось мне выяснить простым примером - борода и брада . Первая так и рисует читателю Русь в виде ее мужика, купца или попа. Второе каждого из нас переносит во времена патриархов (иудейских), в жизнь восточных народов и проч., оттого только, что это слово врезалось в памяти из церковных книг. На этом я основал важное учение о мастерстве давать картинам точные краски в литературных произведениях" [6 ].

Позднее проф. А.В. Никитенко (в дневнике 26 января 1864 г.) заметил: "То выражение особенно хорошо, которое, с точностью передавая определенную мысль, вместе с тем дает вам чувствовать и отношение ее к другим мыслям, более или менее к ней близким или отдаленным, но которые не входят непосредственно в цепь излагаемых вами понятий" [7 ]. Язык Пушкина представляет разительные примеры семантической многоплановости слова и - вместе с тем - многообразия его возможных художественных применений.

Отсутствие разработанной семантической теории слова сказывается в том, что у нас не обобщены и не систематизированы наблюдения над качественным своеобразием значений и форм их связи, их внутреннего объединения у слов, относящихся к разным грамматическим классам. Не может считаться достаточно изученным вопрос о характере соотношений и взаимодействий лексических значений с грамматическими у разнообразных типов предлогов, союзов, частиц и других разрядов служебных слов. Внутреннее своеобразие лексических значений, например, предлога в соотношении с семантическими свойствами глаголов, прилагательных и других частей речи не определено (ср., например: полное ведро воды и ведро с водой ; домик, принадлежащий бабушке и домик у бабушки ; генерал, сопровождаемый ординарцами и генерал с ординарцами ; калитка без запоров и калитка, не имеющая запоров и т.п.).

Высказывалась мысль, что семантический объем и способы объединения значений различны в словах, принадлежащих к разным знаменательным частям речи. Так, смысловая структура глагола шире, чем смысловая структура имени существительного, и круг его значений подвижнее. Например, глагол звонить служит в современном русском языке обозначением разных действий, связанных и со звоном , и со звонком (ср. соотношение глагола свистеть с существительными свист и свисток , глагола гудеть - с гудение и гудок ; ср. объединение в глаголе вытравить значений, связанных с существительными трава, отрава и травля ). Еще более эластичны и разнообразны значения качественным прилагательных и наречий (таких, как легкий, легко, простой, просто и т.д.).

Широта фразовых связей слова также зависит от его грамматической структуры. Нередко различие лексических значений слова связано с разными его грамматическими формами. Например, глагол холодать употребляется или безлично со значением "становиться холоднее" (форма совершенно вида - похолодать ): Уже совсем стемнело и начинало холодать - или лично - применительно к живым существам (причем по отношению к людям всегда в сочетании с глаголом голодать ) в значении "зябнуть, страдать от холода" (холодал и голодал ). Ср. у Гаршина в рассказе "Четыре дня": Неужели я бросил все милое, дорогое, шел сюда тысячеверстным походом, голодал, холодал, мучился от зноя..."

Границы между словом и грамматической формой слова бывают подвижными, скользкими. Например, сложен и спорен вопрос, можно ли считать формами одного и того же слова такие глагольные разновидности, как, например, заслуживать с винительным падежом (несовершенный вид к заслужить : В это время он заслуживает доверие своих товарищей ) и заслуживать с родительным падежом (в значении "быть достойным чего-нибудь": Проект заслуживает внимания; Книга заслуживает всяческой похвалы и т.д.).

Русский язык, как и другие языки, имеет ряд слов, которые употребляются только в какой-нибудь одной форме. Так, мы имеем одну форму родительного множественного - щец . Считать ли ее формой слова щи , параллельной форме щей , или видеть в ней особое слово? (ср. дрова - дров, дровец ). Также мы пользуемся одной формой дательного множественного: (по) мордасам . Связывать ли ее экспрессивно со словом морда ? Слово мордас , по-видимому, имело некогда увеличительно-презрительное значение "надутая щека" (ср. дубасить от областного дубас ).

Иногда вопросы этого рода разрешаются проще. Например, у некоторых советских писателей употребляется областное слово угрево в среднем роде, у других - слово угрева в женском роде. Например, у С. Голубова в повести "Атаман и фельдмаршал" читаем: "Солнечное угрево приласкало землю. вода побежала светлыми ручейками в овраги..." ("Доблесть". Повести и рассказы). У Л. Леонова во "Взятии Великошумска": "Маленькое сероватое существо, ежась от холода и дремотно щурясь на свет, лежало в огромной правой ладони танкиста; левою он прикрывал его от простуды, так что хвост и ноги оставались под угревой мокрого обрядинского рукава". Очевидно, это - формы одного и того же слова. Но, вероятно, разными словами должны быть признаны заправлять - форма несовершенного вида к заправить (Заправлять машину бензином ) и заправлять в значении "быть заправилой" (Всеми делами в доме заправляла свояченица ).

Для того, чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования, хотя индивидуальное переосмысление слова, не получившее общественной санкции, обычно не меняет присущих этому слову значений. Ср. у Марлинского индивидуальное применение слова междометие : "Все лица вытянулись восклицательными знаками; на всех ртах бродили междуметия" ("Мулла-Нур").

Вместе с тем индивидуальное употребление слова может быть связано с выполнением им характерологических функций в языке художественной литературы. Так, в пьесе Чехова "Юбилей" бухгалтер Хирин подвергает слово междометие комической этимологизации (между-метия - "мелькания"): "А тут еще воспаление во всем теле. Зноб, жар, кашель, ноги ломит и в глазах этакие... междометия".

Изучение способов и своеобразий индивидуального употребления слова должно производиться не только на фоне системы уже установившихся общественных его значений, но и на фоне его типических образных применений. Л.В. Щерба в своем "Опыте общей теории лексикографии", перечислив разные значения слова игла , указывал на необходимость - в восполнение их - очертить весь фразеологический круг образного употребления этого слова: "Как бы мы ни решали вопроса о значении этого слова, остается все же вопрос о том, в каких случаях игла может быть употреблено образно. Можно ли, например, сказать о гвоздях, натыканных для затруднения воров поверх забора, что они торчат как иглы ? Мне кажется, что нельзя; это, хотя и неважно само по себе, однако показывает, что в словаре должны быть исчислены все традиционные случаи образного применения данного слова" [9 ].

Изучение образного применения слова особенно важно для полного и широкого воспроизведения истории так называемых фразеологически связанных значений, для понимания их генезиса. Например, слово когти в русской литературе начала XIX в. употреблялось как образ хищнического насилия, цепкого и мучительного властвования. Оно повлекло за собой в круг переносного употребления многочисленную группу слов и фраз. Когтями образно наделяются в русской художественной литературе болезнь, смерть, нищета, тоска, горе и горестные чувства (например, горькое воспоминание), изуверство, фанатизм, ложь, разврат и другие отрицательные, но стихийные страсти, эмоции и явления.

В связи с этим развивается такая фразеология: "... Смерти в когти попадешь, и не думая о ней!" (Д. Давыдов, Песня); или у Марлинского: "Бедный, добрый друг, - для того ли выпустила она (смерть - В.В. ) тебя из когтей своих, чтобы похитить после удачи" ("Наезды"); или: "Смерть впустила в него когти свои" ("Латник"). У Гоголя в "Невском проспекте": "Разврат распустил над нею страшные свои когти"; у Лермонтова в стихотворении "Ночь": "Воспоминание в меня впилось когтями"; у А. К. Толстого в романе "Князь Серебряный": "Отчаяние схватывало его как железными когтями"; у Тургенева в "Крыжовнике": "Как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери".

На почве этой фразеологии, даже если бы она получила широкое распространение за пределами художественной литературы и риторической публицистики, едва ли могло сложиться у слова когти переносное, фразеологически связанное значение (когти чего-нибудь - "губительная власть чего-нибудь", "терзающая сила чего-нибудь"). Образ, возникающий на базе предметно-конкретного слова, при наличии опорного прямого номинативного значения, обычно не стирается и не погасает. Сохранение яркой образности в этом случае - симптом того, что новое значение еще не выкристаллизовалось, не получило концентрации в самой смысловой структуре слова.

В других случаях на основе расширения фразеологических связей у слова может сложиться новое значение. Такова, например, картина развития значений слова кодекс в русском литературном языке XIX в. В 20-40-е годы, когда перед русской передовой интеллигенцией встает с особенной остротой вопрос об общественно-политических убеждениях, слово кодекс из юридической терминологии переносится в сферу вопросов мировоззрения, жизненной морали и общественного поведения. Круг фразеологических связей у этого слова расширяется. Например, у Баратынского в "Цыганке": "Развратных, своевольных правил Несчастный кодекс свой составил"; у Гончарова: кодекс сердечных дел ("Обыкновенная история"), кодекс дружбы ("Фрегат Паллада"); у Добролюбова: кодекс убеждений ("Мишура"); у Салтыкова-Щедрина: кодекс житейской мудрости ("Невинные рассказы"); у Достоевского: кодекс нравственности ("Зимние заметки о летних впечатлениях"), кодекс приличий и т.п.

В связи с расширением контекстов употребления слова кодекс постепенно складывается то его фразеологически связанное значение, которое определяется в современных толковых словарях как "система, совокупность норм чего-нибудь - правил, привычек, убеждений" и т.д.

Таким образом, семантическая сторона языка составляет часть его структуры и определяет его качество так же, как звуковая сторона языка, его грамматический строй или словарный состав.

III

Термин "лексическое" или, как в последнее время стали говорить, "смысловое значение слова" не может считаться вполне определенным. Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка. Общественно закрепленное содержание слова может быть однородным, единым, но может представлять собою внутренне связанную систему разнонаправленных отражений разных "кусочков действительности", между которыми в системе данного языка устанавливается смысловая связь. Разграничение и объединение этих разнородных предметно-смысловых отношений в структуре слова сопряжено с очень большими трудностями. Эти трудности дают себя знать в типичных для толковых словарей непрестанных смешений значений и употреблений слова, в расплывчатости границ между значениями и оттенками значений слова, в постоянных разногласиях или разноречиях по вопросу о количестве значений слова и о правильности их определения.

Отсутствие ясности в определении понятия "лексическое значение слова" очень тяжело сказывается в практике словарного дела. В каждом толковом словаре пропускаются сотни, если не тысячи живых значений слов и изобретается множество несуществующих значений. Вот несколько иллюстраций из "Толкового словаря русского языка" под ред. проф. Д. Н. Ушакова. В слове аллегория выделено особое, самостоятельное значение: "Туманная, непонятная речь, нелепость (простореч.)". В качестве наиболее показательной иллюстрации его приводится фраза: Ты мне аллегорий не разводи, а говори прямо [10 ]. Но слово аллегория в общенародном языке не означает нелепости, хотя и может применяться для характеристике неясной, непонятной речи, например в речи гоголевского городничего из "Ревизора": "А ведь долго крепился давеча в трактире, заламывая такие аллегории и экивоки, что, кажись, век бы не добился толку". У слова багаж найдено значение - "Эрудиция, запас знаний" [11 ]. И тут значение смешивается с употреблением. Только в соответствующем контексте и притом чаще всего в сочетаниях с определениями умственный, научный, ученый и т.п. у слова багаж возникает этот смысловой оттенок. Слову баня приписано отдельное значение: "Жара, парный, разгоряченный воздух" (Какая у вас баня! ) [12 ]. Но и это - лишь метафорическое применение основного значения слова баня. В прилагательном безголовый отыскивается переносное значение: "крайне рассеянный или забывчивый". Иллюстрация: Ах, я безголовая: печку затопила, а трубу не открыла. Уж очень я безголова [13 ].

Академический "Словарь современного русского литературного языка" открывает в слове безразличный значение "ничем не отличающийся; одинаковый со всеми" и иллюстрирует его примером из "Обломова" Гончарова: "Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный" [14 ]. Такие случаи немотивированного выделения и неправильного определения значений слов в большом количестве содержатся во всех толковых словарях современного русского языка.

Интересно наблюдать колебания наших лексикографов в решении вопроса, можно ли считать особым значением возникающие и развивающиеся формы переносного, образного употребления слова. Так, слово беззубый в своем прямом номинативном значении может сочетаться с названиями живых существ, а также со словами рот, пасть и синонимичными. Но это слово употребляется переносно. Переносное употребление его типизировано и фразеологически замкнуто в узкий круг выражений: беззубая критика, беззубая острота, беззубая насмешка и т.п. Естественно, может возникнуть вопрос, имеем ли мы здесь дело с несвободным, фразеологически связанным значением или только с употреблением, еще не приведшим к общественно-установившемуся, обобщенному значению.

В академическом словаре русского языка под ред. Я. К. Грота, в словаре русского языка под ред. Д. Н. Ушакова, в однотомнике С. И. Ожегова утверждается наличие в этом слове особого переносного значения. Но определения, истолкования этого значения у разных лексикографов крайне противоречивы. В словаре под ред. Д. Н. Ушакова переносное значение слова беззубый толкуется очень субъективно: "Бессильный, тупой, не способный повредить или обидеть" (беззубая злоба) [15 ]. В словаре С. И. Ожегова толкованию этого значения придается гражданский характер: "лишенный остроты, слабый, непринципиальный" (беззубая критика ) [16 ]. Кроме слова непринципиальный , явно сюда не идущего, это толкование воспроизводит характеристику соответствующей фразеологии в академическом "Словаре современного русского литературного языка", но там переносное употребление слова беззубый с полным основанием не признается за особое самостоятельное значение.

В смысловой структуре слова, как и в других сторонах языка, есть элементы нового, элементы живые, развивающиеся, и элементы старого, элементы отмирающие, отходящие в прошлое. Например, слово ярый у нас вытесняется синонимом яростный , образованным от ярость (само же слово ярость возникло как производное отвлеченное существительное к ярый ).

В современном русском языке ярый - за пределами народно-поэтических формул (свеча воску ярого ) - обычно употребляется в ограниченном кругу фразеологических сочетаний: ярый поклонник чего-либо, ярый сторонник, ярый любитель чего-нибудь в значении: "страстный, усердно преданный чему-нибудь, неистовый". Таким образом, ярый выражает лишь общую экспрессивную характеристику степени увлеченности кого-нибудь чем-нибудь. Прежние основные значения этого слова, хотя и не в полном объеме, как бы перешли к слову яростный - "неукротимый, ничем не сдерживаемый" (яростные атаки ), "полный ярости" (яростный гнев ). Однако любопытно, что в других параллельных образованиях такого же типа складываются совсем иные отношения между соотносительными словами, например: дерзкий и дерзостный , сладкий и сладостный, жалкий и жалостный, злой и злостный, тяжкий и тягостный, рад и радостен и т.п.

Наблюдения над способами объединения разных значений в слове, а также над закономерностями словоупотребления приводят к выводу, что не все значения слов однородны или однотипны, что есть качественные различия в структуре разных видов лексических значений. Общеизвестно, что слово относится к действительности, отражает ее и выражает свои значения не изолированно, не в отрыве от лексико-семантической системы данного конкретного языка, а в неразрывной связи с ней, как ее составной элемент.

В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на "предметы", явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова - опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.

Основные номинативные значения слов, особенно тех, которые принадлежат к основному словарному фонду, очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов и явлений действительного мира, например: пить воду, квас, вино, чай, сидр, виноградный сок и т.п.; каменный дом, подвал, фундамент, пол, сарай и т.п.; щурить, прищуривать глаза; силлабический стих, стихосложение .

У слова может быть несколько свободных значений, в которых непосредственно отражаются разные предметы и явления действительности (ср. шапка - "головной убор" и "заголовок крупный шрифтом, общий для нескольких статей").

Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля - капли номинативно-производное значение "жидкое лекарство, применяемое по числу капель". Оно свойственно формам множественного числа - капли . Например, у Грибоедова в "Горе от ума": "Не дать ли капель вам?" У Пушкина в "Скупом рыцаре": "Он составляет капли... право, чудно, Как действуют они". Ср. у Тургенева с повести "Клара Милич": "Прописал капли да микстуру".

Любопытно совмещение трех разновидностей номинативных значений в слове трение . Термин механики трение был использован для характеристики общественных отношений. Это произошло в литературном языке последней трети XIX в., не ранее 70-80-х годов. Слово трение до тех пор выражало лишь прямое значение: "действие по глоаголам тереть и тереться ", "состояние трущихся один о другой предметов", "движение одного предмета по тесно соприкасающейся с ним поверхностью другого". В механике это значение было переработано в понятие, и термин трение стал обозначать: "сопротивление движению, возникающее при перемещении тела, соприкасающегося с другим телом" (трение скольжения, сила трения и т.п.) [17 ]. При переносе на общественные отношения слово трение обычно облекается в формы множественного числа и вырабатывает значение: "споры, нелады, столкновения, разногласия между отдельными лицами или учреждениями, препятствующие нормальному ходу дел, враждебные столкновения". М. И. Михельсон отметил это новое значение в речи А. Ф. Кони "Памяти С. И. Зарудного" (В Собр. юрид. общ. 1899 г.): "Новая судебная практика, как всякое новое дело, вызвала различные трения и шероховатости..." [18 ].

В системе языка номинативно-производное значение слова (так же, как и терминологическое, научное) не может быть оторвано от основного свободного. Поэтому утверждение, будто бы слово в своем основном значении может входить в основном словарный фонд, а в "переносном или специальном" находиться за его пределами, является ошибочным [19 ].

Два или больше свободных номинативных значения могут совмещаться в одном слове лишь в том случае, если одно или два из них являются производными от основного (по крайней мере, понимаются как такие в данный период развития языка). Если же такой связи между значениями нет, то мы имеем дело уже с двумя омонимами. В решении этого вопроса очень помогает также анализ морфологической структуры слова. Глагол убрать в словаре под ред. Д. Н. Ушакова (и в однотомнике С. И. Ожегова) расматривается как одно многозначное слово, в котором будто бы сливаются значения: "взять прочь, унести, поместив куда-либо (убрать книги в шкаф, убрать посуду со стола ), а также специальное: "сжав, скосив, увезти с поля" (убрать зерновые ), и такие, как "привести в порядок", "украсить, нарядить" (). Но объединение таких разнородных номинативных значений (ср., например, убрать посуду со стола и убрать помещение, убрать комнату цветами ) - явно ошибочно. Эти значения не выводятся одно из другого, они не являются производными по отношению друг к другу. Об этом свидетельствует и различие морфологической структуры двух глаголов: одного с приставков у - для обозначения направления движения в сторону (ср. унести ) и другого - с непроизводной основой убра - (ср. убор "головной убор", уборная, убранство ).

Кроме возможности совмещения в одном слове разных номинативных значений, необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминологических, научно препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.

У многих слов, принадлежащих как к основному словарному фонду, так и к прочей части словарного состава языка, есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно анправлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-синонимическое, опосредованное по отношению к глаголу одеть. Ср. у И.А. Гончарова в "Письмах столичного друга к провинциальному жениху": "Да неужели ты никогда не испытывал роскоши прикосновения к телу батиста, голландского или ирландского полотна? Неужели, несчастный, ты не облекался в такое белье... извини, не могу сказать одевался : так хорошо ощущение от такого белья на теле; ведь ты говоришь же облекаться в греческую мантию; позволь же и мне прибегнуть в этом случае к высокому слогу: ты поклонник древнего, а я нового: suum cuique" [20 ].

Само собой разумеется, что на основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср. облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной ). В истории лексики мы можем наблюдать самый процесс создания такого рода синонимических рядов. Так, глагол приникать - приникнуть , широко употребительный уже в древнерусской письменности, до начала XIX в. имел значение "наклонясь, смотреть, глядеть вниз", или просто "наклоняться, нагибаться" [21 ]. Но уже в начале XIX в. в языке русской художественной литературы глагол приникнуть - приникать в силу своей экспрессивности, прибретает общее эмоциональное значение "припасть, плотно прижаться, прильнуть". Например, у Жуковского в стихотворении "Лесной царь": "К отцу, весь вздрогнув, малютка приник..."; у Пушкина в "Пророке": "И он к устам моим приник..." Так глагол приникнуть входит в синонимический ряд - прижаться, прильнуть, припасть как эмоционально-книжное слово.

Однако смысловая структура и функция у разных типов синонимов неоднородны; характер соотношений их значений с номинативными значениями опорных или исходных слов синонимического ряда неодинаков. В зависимости от степени дифференцированности собственного значения, от его предметно смысловых и экспрессивно-стилистических оттенков экспрессивный синоним может выражать и свободное номинативное значение, не передаваемое другими словами того же синонимического ряда, хотя и соотносительное с ними. Так, в качестве синонима слов недисциплинированность, неорганизованность, распущенность, разболтанность в русском литературном языке в начале XX в. стало применяться слово расхлябанность .

Слова расхлябанный и расхлябанность сформировались на основе областных северновеликорусских глаголов расхлябать и расхлябаться [22 ]. В литературный язык они проникли не непосредственно из народной областной речи, а через посредство профессиональной рабочей терминологии (винты расхлябались и т.п.). Ср. в рассказе Г. Яблочкова "Инвалид" (1915): "Ну, капитан, - успокоительно заметил энергичный поручик, - полечитесь и побольше. Надо произвести основательный ремонт. У вас здорово таки расхлябались все винты" [23 ].

Слово расхлябанность в разговорной речи и в составе произведений газетно-публицистического жанра получило свои индивидуальные характеристические предметно-смысловые приметы, по-видимому, в силу своей большей выразительности, чем слова недисциплинированность, неорганизованность , и меньшей фамильярности, чем слово разболтанность .

Точно так же имеет свою номинативную специфику слово пошиб - соотносительно с основными словами своего синонимического ряда - стиль, манера . Слово пошиб в древнерусском языке служило для обозначения стиля иконописания. К XVIII в. оно выходит из литературного употребления и возрождается лишь в 50-60-х годах XIX в. в более общем и широком значении - "стиль чего-либо". Тут смысловая сфера экспрессивного синонима выходит за пределы бытовых значений и употреблений основного, опорного слова небольшой синонимической группы, связанной со словом стиль .

И.Т. Кокорев прямо предлагал заменить заимствованное слово стиль народнорусским пошиб [24 ]. Но в слове пошиб развились своеобразные смысловые оттенки, сближающие его не только со словами стиль, манера, характер , но и со словами типа повадка, замашки и т.п. Ср. у Бодуэна де Куртенэ в дополнениях к словарю Даля: молодец несовременного пошиба ; у Достоевского в "Бесах": отставной армейский капитан нахального пошиба ; у Тургенева в "Нови": "Нежданов тотчас почувствовал, что они оба, эта угрюмая девушка и он, - одних убеждений и одного пошиба". В черновых набросках этого романа, о Паклине: "Как будто имеет пошиб политика, но это только по наружности..." [25 ].

Таким образом, своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слов определяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда, хотя и допускают синонимические "заменители".

В языке художественной литературы соотносительные и однородные значения близких синонимов могут быть индивидуально противопоставлены одно другому, как обозначения разных предметов, хотя и принадлежащих к одному и тому же виду или роду, но качественно отличных. В "Молодой гвардии" Фадеева: "У Вали глаза были светлые, добрые, широко расставленные... А у Ули глаза были большие, темнокарие, не глаза, а очи..." С другой стороны, в языке художественной литературы как соотносительные и даже синонимические слова могут быть сопоставлены обозначения разных предметов. У Лескова в очерке "Колыванский муж": "- Да это перст божий. - Ну, позвольте... уже вы хоть перст-то оставьте. - Отчего же? Когда нельзя понять, надо признать перст. - А я скорее согласен видеть в этом чей-то шиш, а не перст".

Связь значений в смысловой структуре слова, способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее окружают. И в этой сфере язык представляет собой продукт разных эпох. Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используются для обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов.

Однако и прямое номинативное значение слова может быть очень узким и очень ограниченным в своих предметно-смысловых возможностях. Например, в прилагательном безвыходный основное номинативное значение относительного прилагательного "без выхода, без ухода" в русском литературном языке XIX в. реализуется лишь в словосочетании безвыходное сидение дома или безвыходный домосед [26 ]. В силу узости реального значения это слово толкуется в словарях неправильно, посредством мнимых, очень широких синонимов. В словаре под ред. Д.Н. Ушакова: "неотлучный, непрерывный", у С.И. Ожегова: "непрерывный, без отлучек куда-нибудь", в академическом "Словаре современного русского литературного языка": "безотлучный, постоянный". Круг применения основного номинативного значения слова безвыходный ограничен его реальным содержанием. Вот тут-то и обнаруживается глубокое качественное различие между основным номинативным и фразеологически связанным значением слова. Фразеологически связанным является отвлеченно-переносное значение слова безвыходный : "такой, из которого невозможно найти выход, исход; безрадостный" (безвыходное положение ). В литературном языке XIX в. употреблялись сочетания безвыходная печаль (Достоевский, Хозяйка), безвыходное отчаяние (Герцен, Кто виноват?) и др. Но в современном русском языке такое употребление слова безвыходный вытесняется словом безысходный (безысходная грусть, печаль; безысходное отчаяние ). Например, у Горького в рассказе "Коновалов": "Спокойное отчаяние, безысходная тоска звучали в песне моего товарища". Здесь фразеологическая связанность совсем не вытекает ни из этимологического значения слова, ни из его прямого отношения к соответствующему качеству (ср. невозможность сочетаний безысходное положение, безысходная трагедия, безысходная катастрофа и т.п.).

Глагол отвратить , если оставлять в стороне устарелое значение "повернуть в сторону" (со страхом очи отвратила ), употребляется в значении "предупредить что-нибудь" (тяжелое, неприятное), "помешать осуществлению чего-нибудь" лишь в сочетании с небольшим числом отвлеченных существительных: отвратить опасность, беду, несчастье, угрозу чего-нибудь (ср. предотвратить ).

Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов, преимущественно переносного или синонимического характера, ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений. Вокруг многозначного слова группируется несколько фразеологических серий. Большая часть значений слов фразеологически связана. Иметь разные значения для слова чаще всего значит входить в разные виды семантически ограниченных фразеологических связей. Значения и оттенки значения слова большей частью обусловлены его фразовым окружением.

Фразеологически связанное значение лишено глубокого и услойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - "рассеянное": оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти , хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти (ср. значения слова отросток : "побег, отходящий от стебля или корня" и "ответвление"). Однородные ограничения словесных связей действительны и в отношении глаголов отрастить (волосы, усы, бороду, ногти) и отпустить (себе).

В русском литературном языке с XV до конца XVIII в. славянизм чреватый (ср. народно-областное черевистый ) употреблялся как синоним народных слов простого стиля брюхатый, беременный, пузатый . Как слово грубое, неэлегантное, он не вошел в целый ряд стилей литературного языка: мы не найдем его у Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Пушкина. В русском литературном языке начала XIX в. слово чреватый стало архаизмом и применялось по большей части с экспрессией иронии: употребление его было характерно для среды приказной, купеческой, для среды духовенства, разночинцев. В переносном употреблении оно было свойственно архаическим стилям стихотворного языка (ср. эпитет громочреватый ). В переносном же значении это слово проникает в область научной и публицистической речи. В 30-40-х годах XIX в. в научно-публицистических сочинениях оно применяется со значением: "способный вызвать, породить что-нибудь" (какие-нибудь последствия, события) [27 ]. В пародической книжке "О царе Горохе. (Подарок ученым на 1834 г.)" читаем: "... все, по его мыслительности, чревато силою, все поставлено над ним..." [28 ]. В письме Е. А. Колбасина к Тургеневу (от 29 сентября 1856 г.): "Мы пока что только чреваты надеждами, дай-то бог, чтобы хоть половина их исполнилась"; у Салтыкова-Щедрина в "Пестрых письмах": "Почем вы знаете, чем чревато будущее"; у Стасова в статье "Академическая выставка 1863 г.": "И за этакую картину академия дает нынче профессорство? Шаг решительный, profession de foi, важный, чреватый последствиями".

В рецензии на сочинение А. Г. Дювернуа "Об историческом наслоении в славянском словообразовании" И. Г. Прыжов неодобрительно замечал: "С первой и до последней страницы диссертации в ней не найдете и не услышите ничего другого, как только: ... при этих посредствах мы хорошо объясним себе чреватость значения слова "медъ" в славянщине, суффикс, имеющий весьма чреватое словообразовательное значение - ошибка, чреватая последствиями... и так далее, далее, далее" [29 ]. Так слово чреватый , утратив свое прямое номинативное применение, развивает фразеологически связанное значение и реализует его в сочетаниях с формой творительного падежа ограниченной группы отвлеченных существительных (чаще всего последствиями ).

У синонимов могут развиваться и вполне синонимичные, фразеологически связанные значения. Яркий пример - глаголы впасть и ввалиться . У глагола ввалиться одно из его значений - фразеологически связанное, синонимическое с глаголом впасть : "глубоко осесть, стать впалым". Это значение реализуется в сочетании со словами - глаз (глаза), щека (щеки), рот, губы, грудь, бока . Например, у Пушкина в "Гробовщике": "... ввалившиеся рты"; у Тургенева в повести "Странная история": "Губы до того ввалились, что среди множества морщин представляли одну - поперечную"; у В. Шишкова: "... бока у лошади от бескормицы ввалились" ("Алые сугробы", VII). Любопытно индивидуально-метафорическое употребление глагола ввалиться у Л. Андреева в повести "Губернатор": "Дальше опять домишки и три подряд голые, кирпичные корпуса без орнаментов, с редкими ввалившимися окнами".

Глагол впасть характерен тем, что его прямое номинативное значение устарело и вышло из употребления (ср. древнерусск. впасть в яму, ров и т. п.). Для выражения этого глагола стали употребляться глаголы упасть и попасть (ср. упасть в яму и попасть в яму ). Лишь в формах несовершенного вида сохранилось номинативное значение "втекать", "вливаться" (о реках, ручьях). В формах совершенного вида у глагола впасть закрепилось значение "стать впалым", синонимичное такому же значению глагола ввалиться . Оно связано лишь со словами щеки, глаза (очи) , реже рот, губы, виски, грудь, бока . У Лермонтова: "бледные щеки впали" ("Бэла"); у Чехова в рассказе "Припадок": "Лицо его было бледно и осунулось, виски впали". Это фразеологически связанное значение соотносительно со значением слова впалый , круг применения которого гораздо уже, чем слова впадина (ср. впалые глаза, впалые щеки, впалая грудь). Истолкование значения прилагательного впалый при посредстве слова впадина в словаре С. И. Ожегова должно быть признано ошибочным [30 ].

Другое значение глагола впасть , также фразеологически связанное, но вместе с тем и конструктивно обусловленное - полувспомогательное: "начать испытывать какое-нибудь состояние (тягостное, предосудительное)" или "проявлять признаки чего-нибудь (расцениваемого отрицательно": впасть в бешенство, в отчаяние, в сомнение, в грусть, в тоску, в бедность, в ничтожество, в ересь, в противоречие, в шарж, в крайность, в пошлый тон и т. п.

Изучение изменений фразеологических связей слов в развитии русской литературной лексики помогает уяснить закономерности того сложного процесса, который переживали славянизмы после распада системы трех стилей в русском литературном языке XIX в. В качестве иллюстрации можно воспользоваться семантической историей глагола поглотить - поглощать . В памятниках древнерусской письменности слово поглотить выражало два значения: 1) прямое конкретное: "проглотить, пожрать, съесть" с оттенком: "принять в себя, в свои недра" (о земле и море) и 2) в обобщенном смысле "уничтожить".

С некоторым видоизменением оттенков и расширением фразовых связей эти значения, в основном, сохраняются и в русском литературном языке XVIII в. Ср. иллюстрации этих значений в "Словаре Академии Российской" и в "Словаре церковнославянского и русского языка" 1847 г.: Кит поглотил Иону. море поглощает корабли. Бездна поглотила упавшего с высоты утеса. Время все поглощает [31 ]. Ср. у Пушкина в "Евгении Онегине": "И память юного поэта Поглотит медленная Лета".

Однако в начале XIX в. у этого глагола вырисовываются новые фразеологические связи. На основе первоначального основного значения (которое вытесняется бытовыми синонимами - проглотить, съесть и т. п.) развиваются значения переносные, обращенные на умственные, духовные объекты действия: поглотить много книг, поглощать новые сведения, известия . При отвлеченных или конкретно-вещественных субъектах и объектах возникают и распространяются разнообразные смысловые оттенки: "вобрать в себя" (поглотить влагу, поглощать лучи ); "потребовать на себя много чего-нибудь" (какого-нибудь расхода времени, энергии и т. п.), "вызвать затрату, потерю чего-нибудь": Путешествие поглотило массу денег; Работа поглотила много энергии . В русском литературном языке с середины XIX в. устанавливается семантическое соотношение между глаголами поглотить и погрузиться - в отвлеченных переносных значениях. Ср. у Григоровича: "... живет... безвыездно в своих "Золотых привольях", поглощенный (погруженный - В. В. ) в созерцание гнедых рысаков и саврасых скакунов" ("Проселочные дороги"); у Тургенева: "... другие заботы ее поглощали" ("Первая любовь"); ср. у Пушкина: "В заботы суетного света Он малодушно погружен"; у Некрасова: "Служба всю мою жизнь поглощала" (стихотв. "Газетная").

Точно так же глагол пробудить , который сначала являлся синонимом глагола разбудить , с развитием переносных отвлеченных значений в русском литературном языке с конца XVIII в. замыкается в узком кругу фразеологических связей. В словарях Академии Российской конца XVIII и начала XIX в. пробуждать - пробудить рассматривается как слово среднего стиля, имеющее одно прямое значение: "прервать сон". Ср. пробуждаться - "просыпаться, приходить после сна в чувство"; пробуд - "время прекращения сна" (Пред самым пробудом снилось, грезилось ) [32 ].

Однако уже со второй половины XVIII в. из стилей художественной литературы все глубже входит в систему национального литературного языка переносное значение слова пробудить - пробуждать : "возбуждать, подстрекать", как определяет это значение "Словарь церковнославянского и русского языка" (Рассказы путешественников пробудили в нем желание побывать в чужих краях ) [33 ]. Параллельно протекает процесс развития отвлеченных значений и в глаголе пробуждаться (ср.: страсти пробуждаются ).

В дальнейшем история изменений значений глагола пробудить - пробуждать и глагола пробудиться - пробуждаться разошлись. В глаголе пробудить - пробуждать прямое значение все более вытеснялось употреблением синонимов будить, разбудить (кого-нибудь), но на основе его развилось переносное значение "кого-нибудь возбудить, сделать активным, деятельным", например: пробудить к активной деятельности [34 ]. В глаголе же пробудиться - пробуждаться сохранилось и основное значение - "проснуться, перестать спать" и развившееся из него переносное (ср.: пробудиться к новой деятельности , или у Пушкина: "Во мне пробудилась охота к литературе"). Таким образом, в современном русском языке (так же, как и в литературном языке второй половины XIX в.) глагол пробудить выражает только отвлеченные фразеологически связанные значения "породить, вызвать появление чего-нибудь" (пробудить интерес, охоту, желание, страсть к чему-нибудь и т. п.).

Сходные, хотя и с индивидуальными вариациями, процессы образования фразеологически связанных значений - в связи с утратой или ослаблением основных номинативных значений - можно наблюдать в семантической истории таких славянизмов, как потрясти - потрясать, возмутить - возмущать, распространить - распространять и т. п.

Что еще почитать

Библиотечно-информационный центр Электронная библиотека ивгу Библиотека – одно из ведущих структурных подразделений университета, его основной информационный центр, предоставляющий...

Как найти книгу по описанию Поиск любовных романов по сюжету У вас бывает так, что вы какое-то время назад читали книгу, она понравилась, но со временем забылось название? Хочется...

Учимся читать по слогам в игровой форме Тренажер для начинающих. Простые слова. Книга - это замечательно. Но малыши не хотят напрягаться и складывать буквы...