Решение. Таинственные письмена Анастасия архипова, суерская школа

Глава пятая. ТАИНСТВЕННЫЕ РИТОРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ Прежде чем попытаться понять музыкальную риторику эпохи барокко, неплохо бы вспомнить: а что такое обычная риторика?В Античности и Средневековье она представляла собой одну из важнейших наук. С ее помощью делали

«Когда люди уходят, после них остаются вещи. Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине – о том, что они долговечнее людей. Неодушевленных предметов нет…» - этими словами открывается книга Семена Степановича Гейченко «У Лукоморья. Рассказы хранителя Пушкинского заповедника». Вещи, как и люди, имеют свою судьбу. Отдельным предметам уготована особая судьба – освобождение от повседневности и переход в иную, музейную реальность. Тогда они теряют функциональные, бытовые качества и обретают новую ценность. Далее наступает период познания музейного предмета и диалога с ним. После открываются взаимосвязи между несколькими произведениями и рождается текст – экспозиция музея/выставки. И происходит знакомство зрителя с музейным текстом, погружение в него.

6 июля 2012 года открывается выставка, экспозиция которой представляет часть новых поступлений 2011-2012 года в коллекции Пушкинского Заповедника - произведения живописи, оригинальной и печатной графики, книжные издания, произведения декоративно-прикладного искусства, объединенных именем Поэта.

Дарья Плотникова

Представленные графические листы и живопись (58 предметов) – краткий отчёт о музейных приобретениях последних полутора лет. Показать всё нет возможности, размеры выставки не позволяют этого, но рассказать об интересах музея на примере отобранных для выставки работ возможно. С 2010 года в музее проходят художественные пленэры: на выставке представлены художники – участники последнего международного пленэра, С.К. Минин, С.Н. Антипов, В. Бачу, С.А. Брезицкая, П. Сиивонен и более ранних - В.С. Сахарова, Г.Н. Алексеев, П.А. Скайтскалнс, А.В. Тыщенко.

Последние годы музей активно сотрудничает с московской художницей, графиком Ларисой Львовной Антоновой (г.р.1948), создавшей большую серию пастелей и литографий с видами Пушкинского Заповедника. Л.Л. Антонова - член Московского Союза художников, преподаватель факультета графических искусств Московского государственного университета печати, член творческого объединения «Московский эстамп»; на выставке представлены три работы, выполненные в характерной для неё манере.

Среди наиболее интересных графических листов, поступивших из Управления Росохранкультуры по Северо-Западному федеральному округу в 2011 году, - альбом «Пушкинский Заповедник». Акварели Л.С. Хижинского», изданный в Ленинграде в 1937 году; в нём 20 цветных репродукций с акварелей, написанных художником с натуры. Леонид Семенович Хижинский (1896 – 1972), русский график, известный мастер техники ксилографии, в которой выполнено большая часть его работ, создатель серии видов мест, связанных с творчеством А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова.

Представлена на выставке и коллекция работ студентов Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина - интерьеры и видовая графика и живопись Пушкинского Заповедника и его окрестностей.

В нашем собрании сложились авторские коллекции художников, чьи творческие интересы были связаны с музеем и пушкинской тематикой: на выставке представлены графика петербургской художницы Киры Пантелеймоновны Савкевич, её серия «Окна», в которой она создала своеобразную художественную летопись видов из окон пушкинской квартиры на Мойке в Петербурге, дома на Арбате в Москве, Тригорского и Михайловского домов; известного иллюстратора произведений А.С. Пушкина, графика Павла Львовича Бунина (1927 - 2008) - акварельный портрет деревенского Пушкина; живопись Марии Леонидовны Рудницкой (1916-), камерные пейзажные зарисовки уголков усадеб Михайловского и Тригорского.

О.Н. Сандалюк

Предметы декоративно-прикладного искусства, мебели всегда были неотъемлемой частью жилого интерьера дворянских усадеб. В коллекции ДПИ Пушкинского Заповедника в 2011-2012 гг. поступило 27 предметов дворянского быта и сувенирной продукции начала ХIХ - начала ХХI вв., изготовленных в России, Западной Европе, Персии и Китае.

Главными формами комплектования музейных коллекций остаются дары и приобретения от частных лиц и коллекционеров. Так, Людмила Александровна Путина передала в дар шкатулку мстерского мастера «Из-за острова на стрежень…» (2010), продолжающего традиции знаменитой школы мстерской лаковой миниатюры. Из семьи Василия Захаровича Голубева, директора Пушкинского Заповедника в 1935 – 1937 гг.. приобретены несколько предметов, среди которых альбомчик для миниатюр. К редким предметам мебели относится поступившая в собрание музея конторка 30-40 гг. XIX в.

Особое место среди новых поступлений занимают произведения декоративно-прикладного искусства, задержанные при попытке незаконного вывоза заграницу и переданные музею Управлением Росохранкультуры по Северо-Западному федеральному округу.

О.В. Лукашова

Из новых поступлений в фонд редкой книги на выставке экспонируются 23 предмета. Все они представляют собой книжные издания, за исключением одного журнала и альбома с рисунками и вписываются в общее направление комплектования коллекций Пушкинского Заповедника.

Коллекции пополнились ленинградским изданием сочинений А.С. Пушкина 1936 года к 100-й годовщине гибели А.С. Пушкина со вступительной статьёй профессора В.А. Десницкого. 18 книжных изданий переданы из семьи Василия Захаровича Голубева, директора Пушкинского Заповедника в 1935-1937гг. Он, как известно, был учеником профессора В.А. Десницкого и до работы в Пушкинском Заповеднике выполнял обязанности учёного Секретаря в Пушкинском Доме АН СССР. В числе приобретённых книг В.З. Голубева путеводитель В.Ф. Широкого «Пушкин в Михайловском» (Л., 1937) и три тома из собрания сочинений А.С. Пушкина в шести томах под редакцией М.А. Цявловского, С.М. Бонди, Б.В. Томашевского и П.Е. Щёголева. В.З. Голубеву принадлежали исследования А.И. Ульяновского «Няня Пушкина» (Изд. АН СССР, М.,-Л., 1940), а также известный труд А.М. Гордина, изданный в 1939 года, «Пушкин в Михайловском». Последний автор подарил Василию Захаровичу и его жене Антонине Георгиевне, о чём свидетельствует на книге надпись. В кругу литературы, переданной из семьи В.З. Голубева, три тома из собрания сочинений И.И. Лажечникова, изданных в Москве и в Санкт-Петербурге 1858 – 1862гг. и книги на трёх иностранных языках разных издательств Лейпцига, Парижа и Штутгарта. В.З. Голубев погиб в 1941 году под Ленинградом. После его смерти члены семьи интересовались Пушкинским Заповедником и книгами по пушкинской тематике. Они приобрели путеводители по Михайловскому и Тригорскому, изданные в 1965 году под редакцией С.С. Гейченко и «Повести Белкина» А.С. Пушкина (М.- Л. 1946). Эти книги можно видеть на выставке. В числе новых поступлений экспонируется московское издание типа брошюры 1943 года. Это работа А. Мясникова «Александр Сергеевич Пушкин» из издательской серии «Великие люди русского народа". Обветшавшая миниатюрная книжечка московского издательства невольно объединяет две темы пушкинскую и патриотическую.

К числу ценных приобретений в фонд редкой книги относится владельческий альбом Л.Г. Тикстон в красном сафьяновом переплёте. Альбом датируется 1891-1910гг. и сопровождён копией письма Джозефа Тикстона. Он был английским подданным и приходился тестем владелице альбома, служил в пушкинское время садовником в Царском Селе. Письмо датировано 1827 годом. Оно позволит значительно дополнить историю бытования альбома. Но уже в настоящее время можно сказать, что данный владельческий альбом не только формально дополнит коллекцию владельческих альбомов Пушкинского Заповедника, но в контексте имеющейся коллекции, является возможностью ввести ценный материал в исследования по эстетике владельческих альбомов XIX- нач. XX веков.

Завершают осмотр данной части экспозиции две книги духовного характера. Одна из них - книга Митрополита Михаила (1762-1820) «Беседы в разных местах и в разные времена говорённые…» (Т.IV. СПб., 1822) другая книга «Нового Завета» (Синодальная Типография, 1876 году).

Значительную часть приобретённых книг передали в дар Пушкинскому Заповеднику жители Москвы и Санкт-Петербурга.

К 110-летию со дня рождения Семена Степановича Гейченко

С хранителем одного из самых больших в стране и в мире музеев Героем Социалистического Труда, писателем, заслуженным работником культуры РСФСР, лауреатом Государственной премии С.С. Гейченко мы когда-то были очень близки. А потому много доверительных бесед сохранилось у меня в памяти и на магнитофонной ленте…

Говоря архивным языком, у меня набралось около двухсот единиц хранения: письма Гейченко, всевозможные буклеты, которые он ежегодно издавал в огромных количествах, книги, журналы, открытки, эстампы, подаренные мне директором музея. А еще - два дореволюционных колокольчика с упряжной дуги - тоже презенты Гейченко.

Эмоциональный, увлекающийся человек, он никогда не жалел для меня ни похвалы, ни сердечных эпитетов. Тем более что общались мы, в основном, эпистолярно. Мало таких значимых людей встречал я на своем жизненном пути.

Благодарные ценители творчества Пушкина прозвали его музееведом-«домовым». Гейченко десятилетиями выступал по радио и телевидению, публиковал свои статьи, участвовал во всех пушкинских конференциях, собеседованиях, сессиях, симпозиумах.

А прибыл в Пушкиногорье Семён Степанович на попутном грузовике по военному бездорожью в апреле 1945 года. Едва оклемавшись от фронтовых ран, без левой руки задумал он восстановить облик Михайловского, а затем и всего Пушкинского Святогорья, искорёженного фашистами, вернуть сюда дух самого Пушкина.

Задача - под силу человеку очень крепкому. А Семен Степанович был худющий, можно сказать, тщедушный, в чём только душа теплилась. Но сила его оказалась не в теле, а в духе. И ещё в особой, почти религиозной жертвенности. Всё что имел, он отдавал музею.

Никакой иной жизни, кроме жизни музея, для Гейченко не существовало. Все, что нужно для музея, он пробивал как заправский хозяйственник: ловчил, ублажал, подхалимничал, если требовала обстановка, - ругался почём зря с советскими бюрократами.

Есть такое странное понятие: выходец из народа. Скорее всего, оно подразумевает, что такой-то имярек жил, жил в народе, а потом вышел из него, как из дома, закрыл за собой дверь и уже никогда больше назад не возвращался. Так оно часто и происходит...

Семён Степанович никогда из народа не выходил, являясь не просто его частичкой - сутью. Был очень самокритичным. Я бы даже сказал уничижительно и иронично самокритичным. Все титулы и звания, которые заслужил и носил по праву, были для него как бы лишние. Подчеркивал, что он - интеллигент в первом поколении, недобравший образования и потому теперь, на старости лет, вынужден восполнять пробелы молодости. И это-то после 80 книг и брошюр, после тысяч статей, лекций, сценариев, лично им написанных!

Я же родился в беднейшей семье сверхсрочного солдата. Нас было у отца с матерью восемь детей. Причём всем в доме заправляла одна матушка: отец пропадал на службе. С трудом величайшим мне одному удалось получить кое-какое образование. Остальные братья и сестры так и умерли неграмотными. Музейным работником я стал в двадцатых годах совершенно случайно, чего греха таить, - из-за приличного пайка, который тогда выдавали этой категории госслужащих. Работал подсобником в Эрмитаже, в Русском музее, в других музеях Ленинграда. Пятнадцать лет отдал Петергофу. Перед самой войной загремел в тюрьму на 10 лет за «кухонные» разговоры о нашей жизни. Но чудом был освобождён и ушёл на Волховский фронт. Воевал рядовым минометного расчета. В боях под Новгородом чуть было не утонул в Волхове, но опять же чудом спасся. Был дважды ранен, руку мне во фронтовом госпитале оттяпали. До сих пор хожу с пулей в левой ноге. И надо же было так распорядиться судьбе, чтобы она именно мне вручила святое дело возрождения Пушкиногорья.

…В сорок пятом его, демобилизованного, разыскал бывший тогда президентом Академии наук Сергей Иванович Вавилов. Они хорошо знали друг друга. Гейченко часто выполнял некоторые его задания. Он и предложил: «Возьмитесь за Михайловское, мол, такое большое дело, как восстановление заповедника, литературоведу или историку не под силу. А вы, хваткий музейный работник, должны понять, что и как делать. Я вам верю».

Я ехал и в общих чертах понимал, что следовало предпринять в первую очередь: расчистить, разгрести осквернённую фашистами святую для русских людей землю, - вспоминал Семен Степанович, - однако то, что здесь увидел, повергло меня, человека, в принципе, жизнерадостного в полнейшее уныние. Под знаменитым дубом в Тригорском, о котором гений написал «У лукоморья дуб зеленый...», эти гады вырыли глубокий блиндаж. Само Михайловское они превратили в узел обороны, весь парк перерыли ходами сообщения глубиной в полтора человеческого роста.

В доме Пушкина устроили огневую позицию для артиллеристов. Колокольню монастыря взорвали, под могилой Пушкина прорыли 20-метровый туннель и заложили туда 10 авиабомб по 120 килограммов каждая. Им показалось этого мало, так добавили ещё пять специальных мощных мин.

Вообще на территории заповедника было построено 207 блиндажей, 18 рядов окопов, опоясанных почти сотней километров колючей проволоки. И эта оборонительная линия гитлеровцев носила звериное наименование -«Пантера». Для её возведения было уничтожено свыше 50 тысяч мемориальных деревьев, многие из которых росли еще при Пушкине. Уж не говорю о том, что все музейные ценности - картины, мебель, книги - немцы увезли в свой фатерланд.

Вот я же не первому тебе это рассказываю. И всякий раз душа моя содрогается. Нелюди - одно слово. После них наши ребята-сапёры ещё пять лет «освобождали» освобожденную землю от фашистской нечисти. Только в Святогорском монастыре солдаты и офицеры извлекли около пяти тысяч мин. Некоторые из бойцов погибали, выполняя свою святую миссию. На могиле у ворот, ведущих к захоронению Пушкина, посмотри мемориальную плиту. Под ней покоятся командиры взводов Владимир Кононов, Сергей Покидов, старшина роты Михаил Казаков, командиры отделений Иван Колебаров, Николай Акулов, рядовые Егор Козлов, Иван Травин, Виктор Трепов. Царствие им Небесное, дорогим нашим витязям.

Ну, так вот, посмотрел я тогда на мертвую пустыню вокруг и подумал: «Куда ты, Семён, суешься со свиным рылом в калашный ряд. Тут здоровому мужику погибель уготована, а ты же калека. Зачем грех на душу брать, людей обнадеживать, если сделать всё равно ничего нельзя». Тем более, что некоторые доброжелатели в кавычках ещё зудили над моими ушами: «Ты посмотри на стариков и старух, которые поселились в землянках михайловских рощ (деревни вокруг все были разрушены!), послушай, как они кашляют, посмотри, как умирают от голода и болезней. Кому здесь нужен твой музей?»

И от этих ли речей поганых, от собственных ли тягостных сомнений, от общей безысходности что ли, я даже сказать тебе не могу почему, но вдруг меня такое зло взяло, аж кровь в висках застучала. Да что же, думаю, не мужик я что ли, чтобы слюни распускать! Про тех двух лягушек вспомнил, что в молоке барахтались. Одна, помнишь, от отчаяния сразу утонула, другая лапками работала, покуда кусок масла не образовался. Так и я начал одной «лапкой» своей загребать. Другой-то нету...

Поначалу мы зарывали траншеи, расчищали завалы в парке, на одной хромой лошадке завозили пригодный для строительства материал, выхаживали поврежденные деревья, сажали новые. И знаешь, что самым радостным для меня тогда было? Народ пришёл к нам на помощь.

Даже если бы я в те времена специально задался целью учитывать всех наших добровольцев, то это вряд ли бы у меня получилось. Веришь, сотни, тысячи людей по зову своей души вносили свой посильный вклад в восстановление заповедника. Приезжали из других областей, из других республик Советского Союза. Но были среди них и особые энтузиасты.

Взять хотя бы Николая Шенделя. В сорок пятом после тяжелого ранения в голову (потерял глаз) приехал он к нам. Здесь работала уборщицей его матушка Акулина Григорьевна. Это Коля придумал ставить латки из коры спиленных, погибших деревьев на израненные знаменитые липы на аллее Керн. Другой энтузиаст - Михаил Степанов, столяр-краснодеревщик экстра-класса. С топором и стамеской в руках он восстанавливал многочисленные деревянные строения, обставляя их, как и положено, «мебелями». Ни в Михайловском, ни в Тригорском нет ни одного шкафа, комода, дивана, который бы не прошел через золотые руки Михаила.

Жизнь свою на музей положили ветеран двух войн Тимофей Жариков, Галина Семакова, Михаил Васильев, Василий Шпинёв. А Володя Бозырев, мой первый заместитель, вообще уникальный человек. Скажу тебе по секрету: львиную долю всей работы по заповеднику выполняет он. Я-то уже больше почетным директором числюсь. Силенок не хватает. Век-то лишь на три года старше меня. Я Бозыреву даже предлагал: бери всё в свои руки, командуй, рули. Нет, отвечает, вы для коллектива, да и вообще для всего народа, как символ. Ну что-то вроде легитимного правителя. Я аж прослезился. Нет, согласись, приятно осознавать, что жизнь прожита не напрасно, что дело своё есть в чьи руки передать. Да, конечно, после моей смерти только Бозырев здесь будет все дела вершить. Я даже завещание такое напишу.

Вот положа руку на сердце, могу сказать тебе, что на сию минуту, когда мы с тобой разговариваем, в урочищах Михайловском, Тригорском, Петровском и в Святогорском монастыре восстановлено всё. Буквально всё! То есть именно такой была окружавшая Пушкина природа, именно в таком мире он обитал.

Другими словами, нам удалось восстановить сам дух Пушкиногорья. Говорю это с такой уверенностью потому, что и я, и все мои помощники поняли, смею надеяться, какое место в жизни Пушкина тут, в Михайловском, занимала природа. Так вот мы заставили природу заговорить, сделав её едва ли не самым главным «экспонатом» музея.

Птичий хор здесь уникальный. Скворец, зорянка, дрозд, горихвостка - запевалы этого хора. За ними начинают заливаться зяблики, славки, синицы, мухоловки, пеночки-теньковки. К восходу солнца весь хор в сборе. Особенно умилительна пеночка. Она обычно поет, неустанно порхая и прыгая с сука на сук, с дерева на дерево. Она первая прилетает сюда с юга, первая пробуждает дремлющий лес. Она мастер тонкой трели и очень высоких нот. А есть птичка, которая выпевает свои громкие переливчатые трели в Михайловском и зимой, когда сидит в снегу, почти зарываясь в нем, или на заснеженной ветви ели. Это птичка-малютка, у нее хвостик, как вымпел, всегда поднят к небу. Эта чудо-птичка - крапивник. Есть птицы, которые поют в Михайловском и по ночам. Кроме соловья, это камышовка, козодой, сова. Живя в Михайловском анахоретом, Пушкин не мог не видеть и не слышать того, что видим и слышим мы, обретающиеся здесь сегодня. «В гармонии соперник мой/ Был шум лесов, иль вихорь буйный,/ Иль иволги напев живой», - писал Пушкин под впечатлением о пребывании в своей родной вотчине.

…А вот ещё, как он пишет: «Люби сей сад с обрушенным забором...». И я ломаю голову: а что вызвало, что понудило гения употребить именно это слово – «обрушенный», а не, предположим, ветхий или гнилой, сваленный? Почему он именно так написал? Или - я тебе показывал кресло поэта в его кабинете. Я месяц думал, куда его поставить, где оно могло стоять при жизни Пушкина, человека очень маленького роста, кстати. У тебя какой рост? 183 сантиметра. А у него было 5 вершков с хвостиком. Это, примерно, 160, ну, 161 сантиметр.

Всю жизнь, работая здесь, я пытаюсь понять предназначение каждой вещи в жизни Пушкина, влияние природы на его творчество и мировоззрение.

Я постоянно задаюсь вопросами: как он смотрел, как голову поворачивал, держал перо, болтал по привычке ногами, как с людьми разговаривал.

В жизни этого гения всё было настолько неожиданно, непривычно для нашего слабого разумения! Когда он приехал в этот дом, к слову, построенный еще Ганнибалом, то тоже застал его в плачевном состоянии. И поначалу называл его не иначе, как «моя ветхая лачужка, моя изба». Но спустя какое-то время уже говорил: «мой дом, мой замок». Он здесь никогда не надевал фрака, цилиндра. Ходил в мужицких портках, в льняной рубахе. Здесь было начало нового Пушкина, народного поэта.

Пушкин у каждого свой. Тут кругом была права Марина Цветаева. Для меня он - живой человек. Веселый, парадоксальный… Конечно, я знаю о Пушкине очень много такого, о чём мне никогда и никто написать не позволит. Но и того, что я уже написал, вполне достаточно.

Самовары, видишь, коллекционирую. Наверное, их уже за три с половиной сотни. Теперь вот колокольчиками увлекся. Научился на них вызванивать. Не музыка - благодать получается. А, может, это уже возраст. Вообще Господь меня щедро одарил. Я тебе скажу: жизнью своей доволен. И жена моя, Любовь Джелаловна, хорошо меня понимает, и друзья меня понимают. Друзей очень много. И ты видишь на своем примере, что всем им я самолично пишу, звоню им часто, как и они мне. Секретаря-то у меня нет.

…Вот и я переписывался и перезванивался с Гейченко до самой его смерти. Общение с ним было для меня и радостью, и гордостью одновременно. Написал о нём за эти годы с десяток материалов в различных изданиях. Каждый он читал и сам правил. По моей просьбе, военного корреспондента, Семён Степанович собрал значительный материал на тему «Пушкин и армия». Говорил мне, что по большому счёту эта тема ещё очень мало исследована даже при том, что «Пушкин - наше всё». Между тем о Пушкине и его военном окружении, влиянии поэта на умы в русской армии - обо всём этом еще крайне скудно написано.

Вот тебе тема навскидку, - сказал мне однажды, - достойная самого пристального исследования. Как известно, по Брестскому миру Пушкиногорье оказалось в нейтральной полосе. И тогда комиссар по военным делам отправил германскому командованию такую телеграмму: «В Святогорском монастыре находится могила величайшего русского поэта Александра Пушкина. Нейтральная зона не может быть занята вооруженными людьми как той, так и другой стороны. Ввиду того, что эта могила является святыней русского народа, ходатайствую о допущении специальной военной охраны этой могилы». Совершенно неисследованная тема.

Что касается меня, то благодаря общению с Семёном Степановичем, я прочитал всего Пушкина от корки до корки. Буквально! После этого признался ему: если бы в молодости хватило ума на такое предприятие, то и жизнь моя по-иному сложилась бы.

Он радостно согласился. Потому, сказал, что притяжение Пушкина практически безгранично для человека, владеющего русским языком.

Очень близкий приятель Гейченко известный публицист Василий Михайлович Песков однажды пометил столбиком на бумажке все роли Семена Степановича в музее-заповеднике. И получилось, что он: администратор, хозяйственник, экскурсовод, краевед, архивариус, землемер, землеустроитель, орнитолог, ботаник, мастер-озеленитель, садовник, литературовед, писатель, сценарист, бытописатель, хранитель и собиратель реликвий, и, наконец, просто директор.

Все это правда, но я бы еще добавил одну должность, которой Гейченко всегда до конца отдавался: чистильщик. Идешь, бывало, с ним по аллее - обязательно поднимет кем-то брошенные окурок или бумажку. А в комнатах рукавом правой руки непременно вытрет на полировке стола следы от чьих-то жирных ладоней. Второй рукав его пиджака, за ненадобностью, был пришпилен в кармане. Глядя на неестественную конфигурацию его высокой худой фигуры с непокорной прядью седого вихра, я до слёз всегда восхищался этим необычным человеком. С ним было всегда легко и приятно. Подтвердить это могут тысячи, если не десятки тысяч людей, знававших его накоротке или близко.

Сейчас нет-нет да и появится в печати очередное страстное письмо очередных ученых или писателей, взывающих в защиту тех или иных пенатов известных людей отечественной культуры. Вот только естественного чувства негодования и досады от происходящих безобразий мало. Как жаль, что нет такого сподвижника, каким был покойный Гейченко. А возглавляли бы все музеи и заповедники такие люди – и не было бы у нас никаких проблем.

Последний раз я побывал в Пушкиногорье в очередную годовщину со дня смерти Семён Степановича.

Вспомнилось: «Вот завтра проснёшься, сходи к озеру. И крикни: «Александр Сергеевич!» Уверяю тебя, он обязательно ответит: «А-у-у! Иду-у!»

Дух Пушкина, конечно, благодарен духу Гейченко за беззаветную ему службу. Они сейчас на пару над Пушкиногорьем, наверняка, витают…

Специально для Столетия

Когда люди уходят, после них остаются вещи. Они безмолвно свидетельствуют о самой древней истине – о том, что вещи долговечнее людей. Все они несут на себе печать исторических событий и событий личной жизни.

Надёжен дом, коль сохраняют в нём

Сквозь годы, времена лихие,

Альбом семейный, самый первый том,

В познании истории России.

Николай Рубцов.

Каждая фотография - это кусочек жизни, она может рассказать о многом. Возможно, именно поэтому мы все испытываем особые чувства, когда берём в руки старые снимки. Они дают возможность прикоснуться к истории семьи, к тому времени, о котором мы слышали только из рассказов пап и мам, бабушек и дедушек, и всегда появляется желание понять, как жили отображённые на них люди, что их волновало. Нам словно брошена "ниточка" из прошлого.

Герой этого рассказа мой прадедушка Алексей Иванович Ровкин. Он участвовал в Великой Отечественной войне.

Несмотря на то, что я никогда его не видела, не разговаривала с ним, я могу узнать о том, что происходило с ним много лет назад по фотографиям, военным архивам, наградам.

Сегодня наличием фотоснимков в доме никого не удивишь, а в конце XIX в начале XX столетия это было делом профессионалов. Фотографию сравнивали с "чудом".

Нашей семье повезло, у нас сохранились старые фото. На пожелтевшем снимке, сделанном в 1945 году, запечатлён молодой солдат. На обратной стороне написано: "На долгую вечную память дорогим родителям от Ровкина Алексея Ивановича". Я всматриваюсь в его лицо: умные проницательные глаза, красив, молод. Здесь ему всего 22 года. Одет в военную форму. Я смотрю на этот фотоснимок и по-настоящему испытываю гордость за своего прадеда.

Надписи на фотографиях часто помогают узнать место, год, кому она отправлена, одним словом - это целый исторический документ.

Когда я была совсем маленькой, то не понимала ценности потёртых временем снимков, не понимала, почему бабушка бережно берёт их в руки и подолгу разглядывает. Только сейчас я осознала, что это память, оставшаяся от прадеда, которую надо беречь для внуков и правнуков.

В нашем семейном архиве ещё хранятся справки из центрального архива Министерства Обороны Российской Федерации. Прочитав эти материалы, я узнала, что мой прадед был призван в Красную Армию в июне 1941 года Омским военным комиссариатом. Ему было 18 лет. Он служил в 227-м гвардейском стрелковом полку 79-й стрелковой дивизии. Его воинское звание - гвардии сержант. Он прошёл всю войну, освобождал страны Европы, дошёл до Берлина.

Благодаря сайту "Память народа" мне стало известно о подвигах прадедушки.

В боях в районе реки Ингулец (правый приток Днепра) 26 февраля 1944 года под сильным пулемётным огнём противника А. И. Ровкин обеспечил бесперебойную связь на этом участке, на протяжении дня устранил 12 порывов на линии, тем самым обеспечил хорошую связь в дивизионе при наступлении. За этот подвиг он был награждён медалью "За отвагу".

В боях 30 апреля 1945 года в районе зоопарка и церкви в городе Берлине А. И. Ровкин с группой солдат ворвался в подвал дома и огнём своего автомата уничтожил 5 и пленил 6 солдат противника. За этот подвиг он награждён Орденом Славы 3-й степени.

В июне 1945 года согласно архивной справке, мой прадед из Берлина был доставлен в Москву, где 24 июня 1945 года участвовал в Параде Победы. После войны он ещё два года служил в Германии, в городе Гера. Снимки этого времени тоже хранятся в нашем семейном альбоме.

На фронте прадедушка несколько раз был ранен, контужен.

У моей бабушки дома очень бережно хранятся его награды. Мне их показывали и рассказывали - за что и когда ему их вручали. Многие медали потерялись во время войны.

Вернувшись в родные края, Алексей Иванович работал в колхозе. Он был хорошим плотником. Дом для своей семьи построил сам.

Нужно было восстанавливать хозяйство. Приходилось трудиться там, где требовались умелые руки. Мой прадедушка работал электриком, а вечерами играл на гармошке, был весельчаком и балагуром.

Бабушка поведала мне много интересных историй про своего отца, и теперь мне он кажется таким близким, хорошо знакомым, хотя я никогда его не видела. Пусть молчит фотография, но не молчит память, которая передаёт из поколения в поколение историю нашей семьи. Все дети моего прадеда и прабабушки давно выросли, сами стали дедушками и бабушками, но мы все храним память о них в своих сердцах и на этих снимках.

Я горжусь, что в нашей семье был герой войны: мужественный, мудрый, скромный и добрый человек, верой и правдой служивший своей Родине.

Анастасия АРХИПОВА, Суерская школа.

Для справок.
Виды текстов.
В зависимости от содержания и характера изложения материала различаются: а) о п и с а н и е; б) по-, вествование и в) рассуждение.
В описательных текстах предметы или явления изо-бражаются путем перечисления характерных для них признаков. В начале или в конце описания дается представление о предмете или явлении в целом, основную часть составляют элементы описания - отрывки, рас-крывающие отдельные стороны изображаемого. Элементы описания приводятся по определенной системе: в порядке их важности, в порядке последовательности расположения в пространстве и т. д.
Повествовательные тексты содержат рассказ о событиях, который ведется в хронологической последовательности. В повествовании выделяются основные события, указывается порядок их следования, показывается их взаимосвязь. Примером подобных текстов может служить биографическое произведение, рассказ о путешествии и т. п.
Рассуждением называется такой вид текста, в котором исследуются предметы или явления, вскрываются причины, анализируются внутренние признаки, доказываются определенные положения. В доказательствах выделяются основное положение, истинность которого доказывается (так называемый тезис), и суждения, обосновывающие правильность тезиса (их называют аргументами).
489. Выясните приемы простого (делового) описания в приводимом ниже тексте.
КЛАССНАЯ КОМНАТА. Налево от двери были две полочки: одна - наша, детская, другая - Карла Иваныча, собственная. На нашей были всех сортов книги - учебные и неучебные: одни стояли, другие лежали; коллекция книг на полочке Карла Иваныча если не была так велика, как на нашей, то была еще разнообразнее.
На другой стене висели ландкарты, все почти изо-рванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча.
На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна - изрезанная, наша; другая - новенькая, собственная; с другой - черная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками - маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени.
Посредине комнаты стоял стол, покрытый оборванной черной клеенкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинными ножами. Кругом стола было несколько некраше- ных, но от долгого употребления залакированных табуретов.
Последняя стена была занята тремя окошками. Вот какой был вид из них: прямо под окнами дорога, за которой стриженая липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа. Из окна направо видна часть террасы, на которой сиживали обыкновенно большие до обеда.
(Л. Н. Толстой)
Составьте описание улицы, на которой вы живете (опишите жилые дома по соседству, магазины, зеленые насаждения, виды городского транспорта, средства уличного освещения и т. д.).
Выясните приемы художественного описания в приводимом ниже тексте. Чем оно отличается от простого (делового) описания?
РОЩА.
Жара заставила нас наконец войти в рощу. Я бросился под высокий куст орешника, над которым молодой, стройный клен красиво раскинул свои легкие ветви. Касьян присел на толстый конец срубленной березы. Я глядел на него. Листья слабо колебались в вышине, и их жидко-зеленоватые тени тихо скользили взад и вперед по его тщедушному телу, кое-как закутанному в темный армяк, по его маленькому лицу. Он не поднимал головы.
Наскучив его безмолвием, я лег на спину и начал любоваться мирною игрою перепутанных листьев на далеком светлом небе. Удивительно приятное занятие лежать на спине в лесу и глядеть вверх! Вам кажется, что вы смотрите в бездонное море, что оно широко расстилается под вами, что деревья не поднимаются от земли, но, словно корни огромных растений, спус-каются, отвесно падают в те стеклянно-ясные волны; листья на деревьях то сквозят изумрудами, то сгуща- ются в золотистую, почти черную зелень. Где-нибудь, далеко-далеко, оканчивая собою тонкую ветку, неподвижно стоит отдельный листок на голубом клочке прозрачного неба, и рядом с ним качается другой, напоминая своим движением игру рыбьего плёса, как будто движение то самовольное и не производится ветром. Волшебными подводными островами тихо на-плывают и тихо проходят белые круглые облака, и вот вдруг все это море, этот лучезарный воздух, эти ветки и листья, облитые солнцем, - все заструится, задрожит беглым блеском, и поднимется свежее, трепещущее лепетание, похожее на бесконечный мелкий плеск внезапно набежавшей зыби.
Вы не двигаетесь - вы глядите, и нельзя выра-зить словами, как радостно, и тихо, и сладко становится на сердце. Вы глядите - та глубокая, чистая лазурь возбуждает на устах ваших улыбку, невинную, как она сама, как облака по небу, и как будто вместе с ними медлительной вереницей проходят по душе счастливые воспоминания; и все вам кажется, что взор ваш уходит дальше и дальше и тянет вас самих за собой в ту спокойную, сияющую бездну, и невозможно оторваться от этой вышины, от этой глубины.
(Я. С. Тургенев)
Опишите летний вечер по своим собственным наблюдениям. Всмотритесь в краски на небе, проследите их переливы, вслушайтесь в окружающие вас звуки. Привлеките, где это будет уместно, эпитеты, сравнения и другие изобразительные средства языка. Так как наблюдаемые явления будут происходить одновременно, используйте в основном глаголы в форме несовершен-ноговида (так называемое настоящее или прошедшее описательное).
Укажите черты описания и повествования в приводимом тексте.
Около полувека назад в дачном поселке Куоккала стоял неподалеку от станции деревянный домишко,
X. X.
над которым торчала несуразная башенка с разно-цветными, наполовину разбитыми стеклами. Там, в башенке, около полувека назад находилось мое жилье, и лестница туда была очень крутая.
По этой лестнице однажды, перед вечерними сумерками, очень легко, без одышки, взобрался ко мне пожилой человек - в первую минуту я принял его за посыльного - и подает мне письмо:
Из Питера, от Ивана Ивановича...
И называет фамилию одного очень небольшого писателя, который печатал в тогдашних газетах мелкие заметки об искусстве.
Я вскрываю конверт и читаю:
«Пользуясь любезностью Ильи Ефимовича Репина, который доставит Вам эту записку, спешу сообщить...».
Дальше я не читал. Мысль, что здесь, передо мною, в этой крохотной комнатке, создатель «Бурлаков», «Запорожцев», «Не ждали», «Ивана Грозного», «Крестного хода», привела меня в состояние крайней растерянности. Я стал усаживать его на свой единственный стул, но он сказал, что он только что с поезда, что ему нужно поскорее домой, и все же задержался на минутку, чтобы оглядеть мою скудную книжную полку.
Когда в Третьяковке или в Русском музее смотришь десятки картин, написанных репинской кистью, Репин кажется великаном. Самое количество этих картин поражает своей колоссальностью. И вот он стоит передо мною - небольшого роста, с улыбаю-щимся, крепким, обветренным, стариковским лицом, с прищуренным правым глазом, в черной шинельке, с накидкой, в самых обыкновенных деревенских перчатках, и даже не перчатках, а варежках, вокруг усов у него топорщатся рыжеватые волосы, совсем простой, даже как будто застенчивый, будто и не знает, что он - Репин.
Ах, вы и по-английски читаете! - сказал он, увидев на полке какую-то английскую книгу, и сказал таким уважительным голосом, словно умение читать на чужом языке было величайшей премудростью, недоступной обыкновенному смертному.
(К. И. Чуковский)
Опишите свое посещение музея или картинной галереи, сочетая повествование с описанием.
Дайте описание какого-либо производственного процесса, в котором вы принимали участие или который наблюдали.
Напишите короткую хроникальную заметку в стенгазету. В такого рода заметках содержатся ответы на вопросы что? где? когда?
Напишите в стенгазету более подробную корреспонденцию, в которой не только сообщалось бы о факте, месте и времени происшествия, но также указывались бы деятель и мотивы его действий (кто? что? где? когда? почем у?).
Составьте зарисовку внешности кого-либо из своих знакомых.
Используя материалы из спортивной жизни, напишите сочинение на тему «Какими качествами должен обладать настоящий спортсмен?».
Укажите черты повествования и рассуждения » приводимом ниже тексте.
Когда на южной окраине города рассвело, третья батарея уже окопалась и стояла замаскированная. За снегами поднялось зимнее солнце, и все увидели немецкие танки, изготовившиеся к атаке. Они не скры-вались, на глазах у всех перестраивались, и оттого, что двигались все время, их трудно было сосчитать. Но их было много.
v
V
Впереди несколько слева третьей батареи стояла тяжелая батарея другого полка. Комбата ее издали можно было отличить по высокой черной папахе с красным верхом. Он стоял у колеса пушки, одной рукой держа бинокль, другой, в перчатке, делал знаки расчету, и, повинуясь его руке, стволы пушек разворачивались. Видно было, как работают под щитом номера, наводчик крутит колесики поворотного и подъ-емного механизмов. Батарея готовилась открыть огонь по танкам.
После первого снаряда танки ожили. Они ждали этого, опасались идти в атаку по снежному полю, не зная наших огневых точек, и вызывали огонь на себя. Теперь всей мощью они навалились на батарею. Снаряды густо рвались вокруг нее, и батарейцы только отстреливались.
Оттуда по глубокому снегу бежал человек. Еще издали закричал рыдающим голосом:
Что же вы смотрите? На ваших глазах нас рас-стреливают, а вы стоите?
Это был лейтенант, командир взвода.
Величенко чувствовал на себе взгляды бойцов.
Быстро подошел Назаров:
Товарищ комбат, разрешите открыть огонь.
А танки все били по батарее. Одно орудие ее уже молчало. Снаряд угодил под колесо, и пушка осела набок, щит был погнут. Несколько человек осталось лежать в окопе, другие, рассыпавшись, бежали к садам.
Назаров ближе шагнул к Беличенко:
Если вы не прикажете, я сам открою огонь!
Я вас расстреляю на месте! - задохнувшись, тихо сказал Беличенко.
Когда он обернулся, он не встретил ничьих глаз.
На батарее уже и вторая пушка была подбита и не отвечала на огонь немецких танков. Расчет покинул ее. последние номера уже добегали до садов. Только комбат в своей высокой черной папахе с красным верхом сидел за колесом пушки сжавшись, не желая оставлять батарею, которую он сам погубил. Кому
этот его героизм теперь был нужен. Нет, не мог Бели- ченко открывать огонь. Не имел права, поддавшись чувству, принять бой в условиях, которые навязывали ему немцы. Открой он огонь, и танки обнаружат его замаскированную батарею и с выгодных позиций, издали расстреляют ее, как они только что расстреляли соседнюю. Он отвечал за жизнь людей, но эти же люди сейчас под его взглядом отводили глаза, как перед человеком, который сделал жестокое дело.
На разбитой батарее оставались снаряды, и он послал за ними бойцов. Низинами, садами, оврагами они пробрались туда и вынесли все ящики, а комбат по-прежнему сидел на батарее, оставшейся без пушек и без снарядов.
Но у Беличенко не было сейчас жалости к этому человеку. Да и времени жалеть не оставалось.
Здесь, на окраине садов, третья батарея встретила танки и отбила их, а потом потеряли атакам счет. И с каждой отбитой атакой укреплялось сознание, что хотя и нет уже никакой возможности, а все же держаться здесь можно.
(По Г. Я. Бакланову)
Опишите эпизод из вашей жизни, который вы считаете интересным. Для указания последовательности событий используйте глаголы в форме совершенного вида (так называемое прошедшее повествовательное).
Укажите элементы рассуждения в приводимом ниже тексте.
Когда люди уходят, после них остаются вещи. Вещи безмолвно свидетельствуют о самой древней истине - о том, что они долговечнее людей. Неодушевленных предметов нет. Есть неодушевленные люди. Без вещей Пушкина, без природы пушкинских мест трудно понять до конца его жизнь и творчество. Это хоро-шо знали еще современники поэта, и лучше всех Александр Иванович Тургенев, писавший о доме
Пушкина, о соснах, сирени, гульбище и многом другом в Михайловском.
Давно известно, что для любого поэта места, где складывалась его судьба, где открылись его «вещие зеницы», особенно дороги. Они остаются для него навсегда самыми примечательными на свете.
Начало своей творческой биографии сам Пушкин связывал не только с царскосельскими садами, но и с Михайловскими рощами. В Михайловском он осознал, «зачем на свет родился». Он постиг в нем истинную щедрость природы, ее безграничность, «красу, вечно сияющую». И он отдал сердце и любовь здешнему небу и земле, ее хлебу, цветам, деревьям и птицам. Михайловское было его домом, через окна которого он увидел свою Отчизну. Оно было его судьбой и счастьем.
Через любовь к цветам, птицам и травам к великому поэту пришла любовь к своему народу, любовь светлая, жизнерадостная, как чудесная песнь соловья или иволги.
Через любовь к природе Михайловского приходит радость и ко всем нам.
(С. С. Гейченко)
503. Прочитайте отрывок из книги М. М. Пришвина
«Дорога к другу». Сформулируйте основную мысль, выраженную в отрывке.
Человек семидесяти пяти лет, его жизнь на волоске, а он сажает сирень!
И мало того, он не один, и, может быть, не было времени, когда бы так страстно хватались люди за растения: все, кто может, сажают сады.
Это значит, во-первых, что люди живут все как бессмертные, презирая свое знание смерти; во-вторых, это значит, что лучшее у человека есть действительно сад.
Никогда не поздно посадить деревце: пусть плоды не себе достанутся, но радость жизни начинается с раскрытием первой почки посаженного растения.
К какому виду изложения (описанию, повествова-нию,рассуждению) вы отнесете следующий текст? Мотивируйте свое мнение.
На днях в Коктебеле один плотник, толковейший молодой парень, указал мне могилу М. А. Волошина, расположенную высоко над морем на левом черепашьем берегу Ифигениевой бухты. Когда мы подняли прах на указанную в завещании поэта гору, пояснил он, все изумились новизне открывшегося вида. Только сам М. А. - наибольший, по словам плотника, спец в делах зоркости - мог так удачно выбрать место для своего погребения.
В руках плотника была магнитная стамеска. Он окунал в гвозди голую голубую сталь и вынимал ее всю упившуюся цепкими железными комариками. М. А. - почетный смотритель дивной геологической случайности, именуемой Коктебелем, - всю свою жизнь посвятил намагничиванию вверенной ему бухты. Он вел ударную дантовскую работу по слиянию с ландшафтом и был премирован отзывом плотника.
(О. Э. Мандельштам)
Напишите сочинение на тему «Что мне дает чтение произведений художественной литературы?». Каждое свое утверждение подкрепите нужной аргументацией.
Подготовьте устный пересказ приводимого ниже текста.
НЕОБЫЧНЫЕ ПАМЯТНИКИ. Весной 1942 года немецко-фашистские самолеты забросали глубинными бомбами английскую подводную лодку. Когда бомбежка утихла, экипаж обнаружил, что лодка обречена: руль и системы подъема повреждены, связь на глубине не работала. Медленная смерть казалась неизбежной, единственная робкая надежда была на двух голубей: вдруг птицы помогут связаться с базой? Голубей поместили в спасательную капсулу, через торпедный аппарат выбросили наружу и стали ждать. Помощь пришла на вторые сутки, причем спасительницей оказалась голубка: в жестокий шторм она пролетела над океаном несколько сот километров и принесла на базу координаты лодки. За этот подвиг птице поставлен памятник и она навечно зачислена в экипаж лодки.
На острове Родос в Греции можно увидеть монументы оленей: животным воздана честь за истребление опасных змей.
Наибольшую благодарность людей заслужили, конечно, собаки. Какую только работу не выполняют они по поручению человека! Собака и сторож, и пожарник, и санитар, и сапер на войне, и незаменимый помощник пограничника, криминалиста, охотника; собаки первыми из живых существ побывали в космосе, на них испробованы операции с пересадкой сердца и множество других опытных операций. В 1935 году в поселке Колтуши по настоянию академика И. П. Павлова воздвигнут монумент, названный «Памятник неизвестной собаке».
В Париже поставлен памятник сенбернару по кличке Барри. На пьедестале выбита надпись: «Доблестный Барри спас от гибели сорок человек. Во время спасения сорок первого погиб». За этой надписью стоит полная драматизма история.
Вот как все произошло. Сенбернары - это собаки- горноспасатели: они разыскивают людей, когда бывают снежные обвалы. На спине большого и сильного животного приторочены средства первой помощи: продукты, бутылка вина, одеяло. Если собака не в силах раскопать пострадавшего, она мчится в селение и там зовет на помощь людей. Таким образом Барри удалось спасти 40 человек. Сорок первый, обнаруженный под завалом, не подавал признаков жизни, однако собака раскопала его и, согревая дыханием, стала лизать человека в лицо. Пострадавший очнул- ся, открыл глаза, но, испугавшись, выхватил револьвер и выстрелил.
К счастью, концовка этого рассказа - легенда. На самом деле Барри жил при монастыре на горе Большой Сен-Бернар с 1800 по 1812 год, а когда состарился и стал слаб для работы в горах, то настоятель монастыря отправил его в столицу Швейцарии - Берн, и, как записано в одном документе, «город кормил его до самой смерти». Чучело Барри и сейчас можно видеть в Зоологическом музее в Берне.
507. Прочитайте текст научно-популярного содержания. Укажите особенности его изложения.
ЧТО МОЖЕТ РАСКРЫТЬ ОБЫКНОВЕННЫЙ СУФФИКС.
«Как ваша фамилия?» - «Кузнецов». - «А ее?» - «Надеждина». - «А вот этого малыша в валенках?» - «Его фамилия Козловский».
Вот три вида суффиксов, при помощи которых чаще всего образуются наши русские фамилии: «-ов» (Столяров, Викторов, Ушаков), «-ин» (Добрынин, Пушкин, Дружинин), «-ский» (Вяземский, Жуковский, Даргомыжский).
Так же часто, как суффикс «-ов», встречаем мы в фамильных именах и его разновидность - суффикс «-ев»: Дмитриев, Сараев, Соловьев. <...>
Что может значить фамилия «Петров»? Она означает «принадлежащий Петру». «Град Петров» у Пушкина значит: «построенный, созданный Петром Первым».
В применении к человеку суффикс «-ов», когда он присоединяется к человеческому же имени, значит обычно: «сын такого-то». «Васильев» - это почти то же, что и «Васильевич». «Васильев» - либо сын, либо же потомок Василия.
Вплоть до самой революции крестьянство у нас в России почти не имело настоящих фамилий, которые переходили бы из поколения в поколение. Если у Петра рождался сын Николай, то он получал фамилию «Петров». Внук же Петра и сын Николая назывался бы чаще всего не Александр Николаевич Петров, а Александр Николаев.
В еще более далеком прошлом существовало обыкновение, совсем уж ясно показывавшее, что именно означал первоначально суффикс «-ов» или «-ев», входящий в состав наших фамилий. Тогда говорили так: «Лев Кириллов - сын Нарышкин; Борис Львов - сын Кречетов».
Именно поэтому, встречая какую-нибудь фамилию с этими суффиксами, мы имеем полное право предположить, что остальная часть слова была когда-то именем, мужским именем.
Чаще всего тут и предполагать нечего: ясно, что Петр, Иван, Григорий - это мужские имена. <...>
По-видимому, мужскими именами были когда-то многие слова, которых мы сейчас уже никогда не встречаем в этой роли; иначе откуда взялись бы такие фамилии, как «Чемоданов», «Быстров», «Киселев», «Чурбаков» и множество им подобных? Ведь все они означают не что иное, как «потомок Чемодана, Киселя, Чурбака».
(Л. В. Успенский)
508. По соответствующим разделам учебника русского языка подготовьте устное сообщение на одну из тем: «Типы простых предложений с одним главным членом», «Способы выражения сказуемого в предложениях с двумя главными членами», «Знаки препинания в бессоюзных сложных предложениях». К каждой теме продумайте план ответа и подберите нужные примеры.
Для справок. Для самого общего ознакомления читателей с содержанием и назначением книги, статьи, сборника нередко к ним прилагается аннотация.
Аннотация - это краткая характеристика печатного издания, помещаемая в его начале, излагающая его содержание в виде перечня главнейших вопросов, иногда дающая также его оценку.
Ознакомьтесь с приводимой ниже аннотацией на книгу «Живые страницы. А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов, В. Г. Белинский в воспоминаниях, письмах, дневниках, автобиографических произведениях и документах», предназначенную для учащихся старших классов. По этому образцу составьте аннотацию одной из прочитанных вами книг.
«Живые страницы» - своеобразная летопись жизни и творчества четырех великих представителей русской литературы первой половины XIX века: Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Белинского. Книга знакомит и с ближайшим их окружением. В ней освещены также наиболее важные события общественной жизни того времени, которые волновали писателей и нашли отражение в их произведениях.
Напишите отзыв о недавно прочитанной вами книге. В отзыве приведите краткое содержание книги, укажите идею, тему, сюжет, отметьте композицию, особенности языка и стиля, дайте оценку (понравилась ли книга или не понравилась? Почему?). В качестве образца используйте знакомые вам критические статьи на произведения художественной литературы.
.Напишите отзыв о просмотренном вами спектакле, кино- или телефильме. Изложите кратко их содержание, дайте оценку. Рассмотрите содержание приводимой ниже информации.
ПОЧВА И СУДЬБА. В этом году кинематограф отмечает 100-летие со дня рождения одного из крупнейших мастеров кино - Александра Довженко.
Важнейший для понимания новаторской поэтики режиссера фильм «Земля» и сегодня остается актуальным поводом для размышлений о насущных проблемах киноискусства. Летом 1929 года Довженко начнет работу над своим лучшим фильмом. Предчувствие возрождения, на-ступающего «золотого века» доминировало в той сре- де, частью которой был Довженко. Предметом спора, однако, было то, на кого ориентироваться в ренес- сансном процессе. На массы, на хлебопашца и его ценностный мир или же на сверхчеловека?
Украина представлялась нередко в виде нетронутой, спящей земли, которую надлежало взять силой, пробудить. Отсюда, именно отсюда симпатии к большевизму, к его силе. Слабые должны уйти, исчезнуть, раствориться - им не место здесь... Разве ж задумывались, что сильный, придя и утвердившись, начнет и своих идеологов вышвыривать куда-нибудь подальше.
Начало «Земли»: поле, волнуемое ветром, девушка и подсолнух. Последний есть наместник солнца на земле, знак его, и, стало быть, нам явлен образ земли, помеченной данным знаком. Девушка есть символ нетронутости, непорочности. Солнцу еще предстоит взойти над этой землей, пока же здесь вечерние су-мерки. Их выражением служит закат жизни Василёва деда - он уходит из жизни, подобно солнцу, тихо закатываясь за горизонт. И склоняются над ним подсолнухи, предвещая будущий восход. Только для этого нужно чье-то усилие.
Комсомолец Василь уходит в город и возвращается оттуда на тракторе, встречаемый всем селом.
Где-то близко солнце, его восход, его рождение и возрождение. Но чтобы это произошло, нужна искупительная жертва спасителя. Выстрел, смерть, похороны... И - солнце, вот оно дрожит в каждой капельке влаги, вот брызжет светлой небесной радостью дарованной, вновь возрожденной жизни. Спасена земля, возрожден снова род людской - нет конца этому волшебству.
Но большевик здесь не политический титан, побеждает не он, а сама жизнь, вовлекая в свой водо-ворот и большевика. Здесь преобладает поэзия земли, почвы, на которой взращен род людской. Дов-женко победил как художник. Он остается с нами как человек Возрождения в подлинном смысле этого слова, не тускнеющем от прикладного его использования, как художник неистовый, одержимый могучим стремлением обновить человеческую жизнь. Пусть не обновилась она, пусть снова впала во тьму, мрак и ужас. Мы все же верим... И можно ли не верить, когда снова и снова смотришь эти ликующие, победительные кадры «Земли»? Несмотря на ни что - человек прекрасен. В этом Довженко не сомне-вался никогда.
(До С. Тримбачу)